Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

— Шествие воскрешения?

— Когда она воскреснет из мёртвых.

— Хорошо.

Он выглядел немного озадаченным этим термином.

— Ты должен быть там, Гарри, — сказал я. — Это будет нечто.

— Выведи её — я буду рядом, — сказал он.

Часть пятая. Октябрь — финальная подготовка

Глава 21.

Босх лежал грудью вниз, прижав левую щёку к сухой траве, проросшей во дворе после проливных дождей прошлой зимы. Стоял октябрь, за лето трава выгорела и стала жёлто-коричневой. Каждая травинка хрустела и ощущалась на коже, словно лезвие ножа. Позади раздался женский голос.

— Ладно, обе руки по бокам, ладонями вверх, — произнесла она. — Не было никаких попыток смягчить падение. Он был практически мёртв ещё до того, как ударился о землю.

Босх поправил руки.

— Вот так? — спросил он.

— Э-э… Отодвиньте правую руку примерно на десять сантиметров дальше от тела, — сказала она. — Нет, левую. Простите, я имела в виду левую руку на десять сантиметров дальше.

Босх снова изменил позу.

— Идеально, — сказала она.

Это была Шами Арсланян, эксперт-криминалист, которого Микки Холлер привёз из Нью-Йорка. Слушание по ходатайству Люсинды Санс о выдаче судебного приказа о снятии обвинения, должно было состояться через неделю, и Арсланян приехала, чтобы подготовиться к выступлению и даче показаний. Босх привёз её на место преступления — на лужайку перед домом, где Роберто Санс был смертельно ранен двумя выстрелами в спину. Она определила, что ростом Босх отличается от Санса всего на несколько сантиметров и примерно на девять килограммов тяжелее, поэтому именно он должен заменить Санса — точнее, просто лечь на том же месте. Она установила на штатив камеру с лазерным наведением.

— Хорошо, — сказала она. — Почти готово.

— Не беспокойтесь, — произнёс Босх. — Просто рад, что мы не делаем это летом.

Его дыхание подняло облачко пустынной пыли.

— Хорошо, поняла, — сказала она. — Всё в порядке.

Босх перевернулся на бок и начал подниматься.

— Вы уверены? — спросил он.

— Вообще-то, останьтесь так, на коленях, — сказала она. — Позволь мне заснять и это, пока мы здесь. Просто повернись влево примерно на сорок пять градусов.

Стоя на коленях, Босх повернулся. Арсланян слегка поправила его позу, потом велела безвольно опустить руки вдоль тела. Он послушался, и она попросила его застыть.

— Хорошо, — сказала она. — Вам нужна помощь, чтобы подняться?

— Нет, я в порядке, — ответил он.

Он встал на одно колено, потом поднялся совсем. Стал отряхивать с одежды пыль и сорную траву. На нём были джинсы и рубашка с рисунком, выпущенная поверх пояса.

— Извините за одежду, — сказала Арсланян.

— Не стоит, — ответил Босх. — Это часть работы. Я подозревал, что здесь придётся испачкаться.

— Но я уверена, что в ваши обязанности не входит притворяться мёртвым.

— Вы удивитесь. Водитель, следователь, курьер повесток… Я работаю на Холлера уже около девяти месяцев, и в этой работе всегда есть что-то новое, понимаете?

— Понимаю. Это моё третье дело с ним. Никогда не знаешь, чего ожидать, когда он звонит.

Босх подошёл к ней — она как раз снимала со штатива камеру и лазерный прицел. На ней тоже были синие джинсы и рабочая рубашка, а в нагрудном кармане торчало несколько ручек. Невысокая и плотная, она почти прятала фигуру под мешковатой рубашкой навыпуск. И недавно перекрасилась в блондинку, о чём Босх узнал, встречая её в аэропорту накануне: тогда он искал в зоне выдачи багажа женщину, которую Холлер описал как рыжеволосую.

— Значит, учитывая всё это, вы собираетесь воссоздать убийство? — спросил он.

— Именно, — ответила Арсланян. — Мы сможем показать убийство максимально близко к тому, как оно произошло.

— Впечатляет.

— Это программа, в разработке которой я участвовала. Её можно настраивать по высоте, расстоянию и всем физическим параметрам. Я называю это криминалистической физикой дела.

Босх не мог точно определить значение сказанного, но осознавал, что искусственный интеллект — предмет дискуссий, и его применение сильно зависит от контекста. Это вызвало у него ассоциации с ранними этапами внедрения ДНК-анализа в криминалистике. Тогда эта технология требовала времени для признания, но теперь, по праву или нет, она воспринимается как простой инструмент для расследования тяжких преступлений.

— Мне нравится моя работа, — сказала Арсланян. — Забавно выяснять, как именно что-то произошло и почему.

— Понимаю, — сказал Босх.

— Как долго вы проработали в полиции?

— Около сорока лет.

— Ого. А до этого — в армии? Вы знаете, что такое стойка с высоко поднятым оружием?

— Конечно.

— Вот её мы и собираемся показать. Когда Люсинда была замужем за Роберто, он научил её стрелять. Он водил её на стрельбище, и есть фотографии, где она стоит на огневом рубеже. На этом я и буду основываться.

— Хорошо.

Босх изучил фотографии из материалов дела, которые Холлер получил после ходатайства о снятии обвинения. Он понимал, что эти снимки, на первый взгляд, не способствуют доказательству невиновности Люсинды Санс. Хотя Босх не был уверен в успехе реконструкции, предложенной Арсланян, он знал о полном доверии Холлера к ней. Ему также вспомнилась стратегия Холлера: использовать улики, переворачивая их так, чтобы они работали на защиту, а не на обвинение. Фотографии Люсинды на стрельбище выглядели как улики против нее, но, возможно, их значение теперь не столь критично.

— Завтра поеду в Чино показать Люсинде фотографии, — сказал Босх. — Хотите, что-нибудь у неё спросить?

— Не думаю, — ответила Арсланян. — Мне кажется, всё идёт по плану. Я обеспечена всем необходимым. Можем отправляться обратно в город, я займусь своими задачами.

— Звучит как план, — сказал Босх. — Я только скажу владельцам, что мы закончили.

Он поднялся на крыльцо к входной двери и постучал. Женщина открыла почти сразу, и Босху показалось, что она давно наблюдала за ними из окна.

— Миссис Перес, мы здесь закончили, — сказал он. — Спасибо, что позволили нам воспользоваться передним двором.

— Пустяки, — сказала Перес. — Вы сказали, что работаете на адвоката?

— Да, мы оба работаем на него.

— Вы считаете, что женщина невиновна?

— Считаю. Но мы должны это доказать.

— Понятно.

— Вы её знаете?

— О, нет, не знаю. Я