Золото в смерти - Нора Робертс

В углу на подставке стояла гитара. На диване лежала одна подушка — та самая, на которую действительно можно было положить голову, если лечь.

Подойдя к столу, она поковырялась в книгах, дисках, парах блокнотов с рукописными заметками. Подняла один, нахмурилась — почерк был хуже её собственного, но, по всей видимости, это были либо попытки написать стихи, либо тексты песен.

Она нашла ещё рукописные заметки, которые касались школьных проектов:

«Обсудите, как Шекспир использовал музыку для добавления драмы или лёгкости в своих пьесах. Можете ли вы подобрать современную музыку, чтобы актуализировать сцену или пьесу? Приведите примеры. Возможно, весенний проект для Шекспировского клуба?»

В других заметках речь шла о книгах и авторах — некоторых Ева знала, о других слышала впервые, но узнала главную идею.

Она села в кресло, включила компьютер — и повезло: пароль не был установлен.

В компьютере нашелся семейный календарь с графиками жены, сыновей и семейных мероприятий. Старший сын играл в баскетбол, младший — участвовал в драмкружке. В расписании были игры, тренировки, репетиции и выступления.

Она копнула глубже и едва подняла взгляд, когда вошла Пибоди.

— Она уже в пути домой, — сказала та. — Офицер Красински уведомил отца, они тоже на подходе. Как будем сообщать супругу?

— Мы сами. Он профессор литературы в Колумбийском университете, — ответила Ева, откинувшись на спинку кресла. — Возможно, это слишком натянуто, но это единственная у нас зацепка. Вернёмся за остальным, — она поднялась. — По расписанию он сейчас на занятиях. Пойдём к нему.

— Это большой риск, — согласилась Пибоди и ускорилась, чтобы догнать Еву, которая уже спускалась вниз. — Академическая часть не была целью. Может, есть связь с Тейном. Возможно, жертва знала его жену, помогала ей выйти из сложной ситуации.

— Стоит проверить. Подожди. — Ева нашла Хунту, чтобы сообщить, что нужно сделать уведомление, и попросила усилить охрану места происшествия.

— Мы разберёмся с этим, — продолжала Ева, выходя на улицу, где прохожие с любопытством наблюдали за дезинфекционной машиной и полицейскими машинами. — А пока сделай запрос на профессора Дюрана — где он в колледже ведёт занятия.

— Наверное, там же, где преподаёт мистер Мира.

— Хм, не подумала об этом. — Ева связалась с офисом Миры через встроенную связь и резко предупредила секретаршу: — Послушайте, не мешайте мне. Мне нужно задать один вопрос, переключите меня, — добавила она, почти угрожая. — Только один вопрос.

— Она готовится к занятию, — ответила женщина в офисе.

— У меня на сапогах биологические следы, и я клянусь всем, кто есть, что если вы меня не соедините, эти сапоги нанесут вам удар, — настаивала Ева.

— Подождите на линии, — сказала оператор.

Ева знала, что её специально держат дольше, чем нужно.

— Даллас? — прозвучал голос Пибоди.

— Подожди, — приказала Ева, когда на связь вышла Мира. — Ева, чем могу помочь?

— Ты знаешь профессора Джея Дюрана из Колумбийского?

— Имя знакомо, — нахмурилась Мира, провела рукой по своим каштановым волосам. — К чему это?

— Кое-кому только что доставили золотое яйцо с ядом — его жена погибла.

— Второе, — Мира откинулась на спинку, глаза её стали острыми. — Надо поговорить, но сейчас могу сказать, что имя мне знакомо. Спрошу у Денниса.

— Это было бы полезно. Мы сейчас направляемся в Колумбию. Дюран преподаёт литературу.

— Тогда Деннис наверняка его знает. Я сообщу.

— Даллас? — снова позвала Пибоди, на этот раз с явной тревогой.

— Что?

— Дюран преподаёт в Колумбии уже семь лет, а до этого почти десять лет — в частной академии Терезы А. Голд.

— Чёрт возьми! — Ева ударила кулаком по рулю. — Это не могло быть случайностью. Свяжись с Руфти. Если он не сможет приехать к нам, поедем к нему. Нужно выяснить, кто мог иметь зуб на него, на Дюрана или школу.

— Ни одна из жертв не работала в академии. Он атакует супругов, — сказала Пибоди. — Это ужасно.

— Если убить человека — он мёртв. Если убить того, кого он любит — он будет жить с болью каждый день.

— Всё сходится, правда? — сказала Пибоди и пыталась не обращать внимания на бешеную езду Евы в потоке машин. — Хладнокровно, жестоко, без страсти. Если это связано со школой, Дюран уже восемь лет к ней не имеет отношения.

— Говорят, месть лучше подавать холодной.

— Ну, ты не ешь саму месть, а то, что на тарелке.

— Вот именно, — подумала Пибоди, украдкой проверяя цитату, когда на связи появился сигнал от Евы.

— Даллас.

— Я только что поговорила с Деннисом. Да, он хорошо знает Джей Дюрана. Я встречалась с ним и его женой, просто не сразу вспомнила. Через много лет работы с коллегами Денниса легко запутаться.

— Спасибо. Мы почти на месте.

— Ева, я открою свой график, чтобы обсудить это, как только сможешь. Просто скажи своему администратору — и мы тебя впишем.

— Спасибо.

Ева проехала по величественному кампусу Колумбийского университета, припарковала машину.

— Боже, какой прекрасный день, — сказала Пибоди, подняв лицо к небу. — И забываешь, какая это невероятная территория — прямо в городе. Посмотри на нарциссы, тюльпаны!

С шарфом, развевающимся позади неё как весёлый флаг, с огненными кончиками волос, светящимися на солнце, Пибоди неспешно шла по Колледж-Уок. Ева сдерживалась, чтобы не заметить, что этот радостный флаг мог бы легко стать удавкой в рукопашной схватке.

Студенты толпились, сидели на земле и на скамейках группами, явно так же полные оптимизма в этот день, как и Пибоди.

Ева думала о мужчине, находившемся внутри этого величественного, прекрасно сохранившегося здания, чей день она вот-вот разрушит. Чью жизнь она навсегда изуродует.

Она вошла внутрь — люди суетились, слышался приглушённый гул, время от времени прерываемый торопливыми шагами. Она предъявила свой значок, расписалась и, по привычке, пошла по лестнице.

— Он на втором этаже, — начала Ева. — И постарайся убрать с лица весенний