Норфервилл - Франк Тилье
Охваченная внезапным опасением, Леони подошла к окну, выходящему на фасад здания, чтобы посмотреть наружу. Абсолютная темнота. Когда Малкон вернется, она обязательно услышит шум его двигателя, увидит фары, прорезающие ночь. Тогда она сможет достойно его встретить. Успокоенная, она вышла из спальни и прошла по коридору, пока не наткнулась на запертую дверь в конце. Но это не могло ее отпугнуть. Тем более что замок был простым и поддался после трех ударов плечом.
За ней находился кабинет. Компьютер, принтер, хорошо укомплектованная библиотека. Рядом с охотничьим луком и ножом с зазубренным лезвием, висящими на стене, впечатляющая голова лося бросала угрожающую тень на пол. Стеклянные глаза зверя отражали тревожные блики, когда Леони осмотрела помещение лучом фонарика. Рога были настолько большими, что без труда могли бы выдержать вес лежащего человека. По правде говоря, полицейская никогда не видела таких больших. Охота, должно быть, была эпической.
Вокруг этого центрального экспоната были другие, не менее впечатляющие и тревожные трофеи: бюст лисы, голова серого волка, лапа медведя с длинными загнутыми когтями. Она также заметила четыре маленьких рамки, в каждой из которых был какой-то индейский тотем. Они были сделаны вручную, но молодая женщина не помнила, чтобы инуиты изготавливали такие предметы. Это казалось куском выделанной кожи, круглым, удерживаемым в окрашенном в охру круге — вероятно, окрашенной корой дерева — множеством тонких натянутых нитей. Леони подумала о поверхности миниатюрного барабана. Тонкая веревочная петля позволяла представить себе, как это украшение можно носить в качестве кулона.
В этих стенах царила странная атмосфера, что-то тяжелое и нездоровое. Примитивное.
Полицейская отвернула взгляд от оружия, посмотрела на три кресла-жабы, круглый стол, стоящий на медвежьей шкуре, чистые стаканы, готовые к использованию, различные бутылки коньяка, которых здесь не было, и сигары, выложенные на подставке, которые, должно быть, были очень дорогими.
Место встреч... Мужской мир, где, по-видимому, любили проводить время вдали от посторонних глаз.
Три кресла... Возможно ли, что те, кто в них сидел, были ее тремя палачами? Что после всех этих лет они продолжали общаться, как в старые добрые времена? Групповое изнасилование обязательно создавало нерушимые узы, секреты, которыми можно было похвастаться только между собой, за бокалом хорошего вина.
Внезапно Леони схватила полную бутылку и швырнула ее прямо под голову лося. Затем одним движением она разбила все вокруг с ужасным грохотом. Пары алкоголя заполнили пространство — сильные нотки карамели и ванили. На долю секунды она подумала о том, чтобы поджечь все. Дом сгорел бы. Это был бы всего лишь еще один несчастный случай... Кто бы мог утверждать обратное?
Сдерживая это желание, она набросилась на библиотеку. Ловушки, засады, дичь, оружие, дубление кож... Книги и журналы на полках подтверждали навязчивую страсть Малькона к охоте и чучелам. Этот тип любил кровь. С верхней полки она сняла книгу с заметным названием «Различные виды пыток, мучений и казней.
Ее пальцы заледенели. Она перевернула книгу, чтобы прочитать аннотацию. Речь шла уже не о животных, а о людях. В ней рассказывалось о жестокости людей по отношению к своим собратьям и о всех средствах, которые их извращенные умы были способны придумать, чтобы причинить страдания. Леони быстро пролистала книгу, посмотрела на отвратительные рисунки,
затем бросила книгу на пол и подняла глаза на полку, с которой ее взяла, чтобы рассмотреть темные задники, которые ей открывались. Эта книга была не единственной в своем роде. Малькон не только любил охоту. Он также любил жестокость. Настоящий псих.
Эти зловещие находки зажгли сигнал в глубине ее сознания. Небольшую резкую нотку, которую гнев и жажда мести заглушили с момента звонка Тео Пакетта. Малькон... Его судьба была тесно связана с судьбой шахты. Он, должно быть, был одним из первых, кто вернулся на место после повторного открытия, и был заинтересован в том, чтобы промышленность развивалась еще больше в районе озера Вуд. Шербрук, где он дрался, находился недалеко от Монреаля... А что, если он был тем человеком, которого искали Тедди и она? А что, если это он был хищником? Монстр, в котором таилась порочность. Который, после того как напал на местных девушек, таких как Майя и она, перешел на новый уровень, поддавшись самым гнусным фантазиям. Когда человек вкушает запретное, он всегда хочет пойти дальше, раздвинуть границы... Он также вполне мог позаботиться о Никаму и Мешкену. Последний, кстати, работал на шахте. Они обязательно были знакомы.
Леони почувствовала легкий поток холодного воздуха на затылке. Возможно, он был вызван приоткрытой дверью. Она выключила фонарик, замерла, затаила дыхание. Ничего, ни звука, ни подозрительного скрипа. Искусственные глаза животных, казалось, впитали свет ее фонарика. Они продолжали излучать слабый свет и неподвижно смотрели на нее. Молодая женщина замерзла посреди этого леса враждебных существ, мира, который был тем более пугающим, что застыл в смерти. Внезапно огонь покинул ее. Возбуждение сменилось первобытным страхом. Животным.
Она снова подползла к окну. Убедилась, что снаружи ничего не изменилось.
Сквозняк исчез. Может, ей это привиделось? Она задумалась. Что ей теперь делать? Ситуация изменилась: теперь это было не только личное дело, это касалось всех тех коренных жителей, которым она намеревалась восстановить справедливость. Это касалось всей Канады. С помощью списка, предоставленного INC, у нее будет неопровержимое доказательство, что даты отпусков или поездок Малькона совпадают с датами исчезновений. Она поставит своего начальника перед свершившимся фактом, пойдет к прокурору сама со всеми уликами, если понадобится. Она пригрозит им, что все обнародует, если они откажутся возбуждать расследование, даже если ей придется пожертвовать своим значком. Все, кто был вовлечен в эту историю, должны были заплатить, чтобы служить делу. Чтобы страна знала об этом.
Она снова включила фонарик, на этот раз решив уйти. Ответственный за безопасность INC найдет свой дом разгромленным. Как он отреагирует? Поверит ли он в простое ограбление или поймет, что она причастна к этому? В любом случае, он поймет, что больше не в безопасности. Что хищник может стать добычей.
Хищник... Это слово зазвучало в ее ушах, когда она прошла мимо чучел животных. Никогда еще оно не имело такого смысла, как здесь, в логове человека, который любил охоту.
