Норфервилл - Франк Тилье
— Я ухожу. И вам следует поступить так же. Не беспокойтесь о лейтенанте. Вы увидите, что завтра все будет в порядке.
— Я все же останусь на некоторое время, если вы не против. Я воспользуюсь временем, чтобы позвонить во Францию.
— Как хотите...
Тедди дождался, пока полицейская машина отъедет, и вышел в коридор. Манжематин был погружен в чтение книги или журнала. Он незаметно вошел в кабинет сержанта и бросился к ящику стола. Наверху лежали два скрепленных степлером листа. Заголовок документа и ряд строк не оставляли никаких сомнений. Это были документы, предоставленные INC. Имена, даты отпусков, места проживания за пределами Норфервилля... Лиотта получил список, который запрашивала Леони.
С помощью своего мобильного телефона он сфотографировал первую страницу, хотел сделать то же самое со второй, но остановился: целая строка была замазана черным ручкой, что было легко угадать по раздраженному жесту. Тем не менее, Тедди сделал фотографию и все убрал на место. Вернувшись в приемную, он поприветствовал Манжематина и вышел на суровую улицу...
Итак, сержант Лиотта был проинформирован о том, что они запросили список у INC. Несомненно, он действительно следил за ними, если только кто-то из администрации не сообщил ему об их запросе. В любом случае, он получил его раньше них, прочитал и одна личность в частности привела его в ярость. Имя, которое, возможно, подвергало его опасности, потому что, как твердо считала Леони, он был причастен к этому делу.
С самого начала она была права: этот тип знал хищника, он знал, кто был тем человеком, который нападал на этих женщин. И он смог предупредить его, что с гидроэлектростанции затягивается петля, чтобы он избавился от Никаму и Мешкена.
Тедди вернулся в свой домик с комком в горле от беспокойства. Пришлось ждать до утра следующего дня, когда откроются здания INC, чтобы узнать имя, которое заставило сержанта отреагировать. И искренне надеяться, что Леони скоро даст о себе знать...
63
Вибрация под ее сжатым телом... Гул... Ощущение, будто она парит... Вокруг нее была глубокая тьма. Леони медленно и мучительно пришла в себя. Веки были тяжелыми, шея горела. При каждом глотке ей казалось, что она глотает мешок с гипсом. Последние воспоминания внезапно всплыли в памяти.
Трофеи на стене... скальпы... ее бег по лестнице, а потом ничего. Она попыталась пошевелиться, но ее руки были связаны за спиной, и она находилась в тесном металлическом пространстве, возможно, в сундуке. Ее везли куда-то на самолете.
От отчаяния она ударила обеими ногами по дну. В ответ раздались громкие голоса.
Она задыхалась. Она умрет в этой коробке, задохнется. Она начала кричать, сопротивляться так сильно, что чуть не вывихнула плечо. Через вечность раздался щелчок. Пробился слабый свет. Уже не ночь, но еще не совсем день... Прямо над ней появилась голова в меховой шапке. Лиотта... Его черные глаза горели опасным возбуждением. Он потянул ее за волосы. Чемодан стоял на двух сиденьях в самом конце самолета.
— Ты не можешь себе представить, сколько раз я мечтал об этом моменте и сколько раз я его боялся. Ты же понимаешь, что после того, что ты обнаружила у Малькона, мы не можем оставить тебя в живых. Ты упорно пыталась найти этих девушек. Ты сунула свой нос туда, куда не следовало. Другого исхода быть не могло.
Они были там. Все трое. Ник Лавинь был у штурвала гидросамолета, а Джон Малькон сидел рядом с ним в кабине.
— О чем ты думала? — продолжил сержант. — Что сможешь проникнуть в дом ответственного за безопасность, не вызвав подозрений?
Он повернулся, наклонившись через подлокотник. На нем был большой разноцветный плащ в стиле коммандос и хаки-шапка.
— Ты едва пересекла мой подъезд, как на моем мобильном зазвонил тревожный сигнал. Ты устроила чертовский беспорядок в моем доме, во всяком случае. И в городе.
— Прогони их, — наконец прошептала Леони. — Вот что ты делаешь.
Лиотта холодно улыбнулся ей. Затем он схватил ее за подбородок и прижал, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.
— Попробовав однажды, ты уже не сможешь без этого жить. Это наркотик, Рок. Наркотик, который вводится в вену, полностью обезболивает нас и позволяет выносить нашу дерьмовую повседневную жизнь. Как, по-твоему, мы могли бы выжить в этой дыре без этого? Надо видеть их глаза,
когда они испускают последний вздох, когда кладешь ладонь на их сердце и чувствуешь, как оно замирает. Это трудно описать. Эти бедные дикарки, которые мечтали о лучшей жизни... Леони зашевелилась и закричала, безуспешно пытаясь развязать веревки. Они были слишком туго завязаны.
Полицейский замахнулся рукой и дал ей такую сильную пощечину, что ей показалось, будто ее череп взорвется.
— У нас не будет времени поиздеваться над тобой перед охотой, что я очень сожалею. Я бы с удовольствием заставил тебя визжать, как двадцать лет назад. Мы обычно так и делаем, знаешь ли. Мы все-таки немного пользуемся товаром.
Впереди двое других начали смеяться. Лиотта поправил шапку.
— В общем, я должен вернуться не позднее полудня. Я должен быть дома из-за мигрени, но это оправдание не продержится долго, особенно с этим французским копателем, который мешает мне. Маленькая девочка, ты будешь самым красивым трофеем.
Я только надеюсь, что именно я буду иметь честь убить тебя. И добавить твой скальп к моей коллекции.
Девушка плюнула ему в лицо.
— Вам это не сойдет с рук. Я собрала слишком много доказательств. Письма и отчеты уже в обращении. Что вы думаете? Что вам снова удастся выдать это за несчастный случай?
Ее собеседник вытер лицо рукавом пальто. Он перестал улыбаться.
— Ты просто исчезнешь с лица Земли, как все остальные, — ответил он, полный ненависти. А дальше посмотрим. Мы будем защищать друг друга. До сих пор у нас неплохо получалось.
Он наклонился и прошептал ей на ухо:
— Ты все та же проклятая индианка, какой была раньше. Когда мы узнали, что ты приехала для расследования, мы выпили за твое возвращение. Увидеть тебя снова после стольких лет... почувствовать твой запах... это была неожиданная удача.
Гидроплан Northern Adventures совершил поворот. Леони увидела из иллюминаторов озера
