Спиритический сеанс графини Ельской - Елизавета Вейс
Ей хотелось бы задать вопрос кому-нибудь: «А что теперь?» – но здесь были только она, кукла и чемодан. В такую погоду люди сидели по домам. Пили горячий чай, читали, слушали музыку. Каков же был соблазн присоединиться к любому из этих занятий! Увидеть Илью, поболтать с Анютой, послушать ворчание няни. Но как бы сильно её душа ни стремилась к семье, Мария не могла вернуться домой и принести с собой опасную вещь.
На кончик носа упала первая крошечная капля. Графиня постояла некоторое время, смотря в небо, но новых капель не почувствовала. Не дожидаясь дождя, она двинулась в знакомом направлении. У неё ещё оставалось место, куда она всегда могла пойти.
Спиритический салон.
* * *
Жёлтый воск падал на дерево и застывал на нём плотной коркой: подсвечников не хватало, ведь она зажгла все свечи в салоне. Трепет огня отражался на фарфоровой коже куклы, которую она усадила на противоположный край стола.
Несмотря на все старания и три часа, проведённых в попытках вызвать отклик у чего-то, заключённого в кукле, ничего толкового не выходило. Кукла хранила молчание, и если бы не явные сигналы, которые подавало собственное тело, Мария могла бы усомниться, что внутри игрушки вообще жил дух или что похуже. Однако ломота в висках становилась всё сильнее, а в воздухе разливался злой холод. Несколько раз графиня ощущала, как трясётся стол под её ладонями, но потусторонняя сила так и не показала своей истинной формы.
Глаза слезились из-за свечной гари, дышать было всё сложнее. С каждым мгновением, проведённым один на один с игрушкой, графине казалось, что она заболевает. В горле першило, по телу прокатывались волны усталости. Кукла словно тянула из неё жизненные соки. Это напоминало происходящее с Лилей – то, как быстро она теряла в весе, какой изнеможенной становилась. Даже сидеть прямо казалось невыносимо: руки сами сложились на столе, а голова тяжело опустилась на них.
Графиня утратила ощущение времени. Трудно объяснить, но Мария понимала, что кукла неистовствовала. И это крайнее исступление давило на грудь тяжёлым камнем, не позволяя пошевелиться.
Неожиданно всё переменилось. Исходящая от куклы враждебность, будто обратившись в маленького беспомощного котёнка, свернулась безобидным клубком. Помрачение Марии отступило, каждая частичка её тела запела от восторга и перестала болезненно гудеть.
Ей почудился смешок. Короткий, сухой, словно щелчок в коленке. Она оторвала лоб от поверхности стола и медленно подняла голову. Свечи погасли с тихим шипением, по комнате поплыл густой дым. Подняв взгляд на дверной проём, Мария поняла, что то был не смех – скрип двери, а у её порога объявился гость.
– Кто вы?
За спиной незнакомца свирепствовала погода. Тучи, чёрные и тяжёлые, висели над зданиями, деревьями и фонарными столбами. Ветер раскачивал вывески и ставни некоторых домов, подхватывал веточки, песчинки, всё, что попадалось на пути, поднимал ввысь и закручивал в танце. Первая гроза уходящей весны.
За очередным рассекающим воздух раскатом грома последовала молния. Яркая вспышка подсветила незнакомца. Создала вокруг него театр уродливых теней, расползающихся от высокой фигуры по всему салону.
Мария задушила желание дёрнуться или вскрикнуть от удивления, когда в протянутой в её сторону руке она распознала букет чёрных фиалок.
Небо вновь содрогнулось и озарилось. И именно в эту секунду на губах мужчины появилась ласковая улыбка, от которой Марии сделалось не по себе.
Он был высок, должно быть, даже мог достать до потолка рукой, если бы захотел. Лицо его выдавало молодость – он был её ровесником или даже младше.
Когда он пошевелился, бесчисленные карманы на чёрном плаще пришли в движение. Они были разных размеров и форм: крупные, маленькие, прямоугольные, овальные. Одни выглядели плоскими, другие топорщились, из третьих и вовсе раздавалось подозрительное позвякивание.
– Кто вы? – настойчиво повторила графиня, вкладывая в вопрос гораздо более глубокий смысл, чем могло показаться. Здесь и сейчас она желала узнать, кто же скрывался за безликими буквами, кто оказывал ей помощь на протяжении всего этого времени, посылая подсказки.
– Ваш…
Если бы голос мог обретать форму, то его – стал пушистым мягким бархатным ковром. Но не скрывались ли в ворсинках железные иглы?
– … друг.
«Вот оно что. То были не инициалы имени и отчества. В. Д. – Ваш Друг».
– Я в самом деле ваш друг, Мария Фёдоровна.
– Это решать не вам.
Она пристально следила за его реакцией и ожидала чего угодно, только не одобрения. Мужчина казался не просто довольным, а даже сытым, словно ему очень нравилось её недоверие и то, как именно развивалась их беседа.
В широкой улыбке мелькнули острые зубы, которые при нынешнем освещении напомнили клыки. Мужчина вдруг опустил руку на макушку куклы.
– Теперь я убеждён, что именно вы – тот медиум, который сможет дать отпор.
Мария с усилием отвела взгляд от изящных пальцев и вновь сосредоточилась на его лице. У В. Д. не было усов, бороды и прочей растительности. Глаза его были слегка раскосы, а острые уголки тянулись вверх, к вискам. Над ними нависали тонкие, но чётко очерченные брови. Однако самым примечательным в его внешности были далеко не ровные красивые черты, а два изогнутых рубца на скулах.
– Должно быть, вы заметили, что в городе несколько неспокойно в последнее время?
– Мне не оставили выбора.
– Боюсь, скоро обстановка ухудшится. Странные, плохие, страшные – самые разные вещи станут случаться чаще. Вы должны быть готовы.
Мария испытала облегчение, когда незнакомец перестал касаться куклы. Возможно, ощущение и вовсе не принадлежало ей?
«Это предупреждение или объявление войны?»
– Откуда вам об этом известно? И почему вы слали мне все эти письма? Кто управляет призраками? В каких ритуалах вынуждает их участвовать?
– К сожалению, я не дам ответов на эти вопросы. Разве что на один. Я на вашей стороне.
Мужчина сел, соединил кончики пальцев, образуя треугольник, и уместил на этом домике подбородок.
Духи тоже отказывались говорить о своём кукловоде. Несмотря на разочарование, разум Марии лихорадочно работал. Она пыталась собрать все детали: что слышала, что помечала, о чём узнавала за эти месяцы.
– Вы призрак, господин В. Д.?
Его острый интерес к её персоне нервировал. Всякое слово, звук и даже малейшее изменение в её мимике он хватал своим жадным чёрным взглядом.
– Что меня выдало? Я
