Старая любовь - новые неприятности - Марина Серова
— Если появится новая информация, держите меня в курсе, — попросил Первайкин.
— Обязательно, Дмитрий Вячеславович, — пообещала я, хотя вовсе не ощущала уверенности, что мне удастся раздобыть эту самую информацию.
В памяти тотчас всплыли подробности недавней беседы с Екатериной Викентьевой. Ведь супруг уговаривал ее продать квартиру, чтобы вложить деньги в дело, то есть, разумеется, в покупку акций. Это что же получается — жену Викентьев на эту авантюру уговорить не смог, а с Белорецким у него все прошло гладко? Хотя если поразмыслить, то удивляться особенно нечему. Екатерина Геннадьевна проявила женскую осторожность, а Белорецкий, судя по отзывам, был склонен к позерству, любил риск. И в каких же соблазнительных красках расписал, должно быть, ему эту сделку Викентьев, если Белорецкий ради этого рискнул расстаться с дорогой недвижимостью.
Но пока все эти рассуждения остаются в области догадок, подтвердить или опровергнуть которые способен лишь сам Анатолий Викентьев. Но согласится ли он это сделать? Мне же не оставалось ничего иного, как набраться терпения и ждать завтрашнего дня. Именно завтра я рассчитывала на беседу с Викентьевым, во всяком случае попытаться. А там будь что будет.
— Доброе утро, — вежливо пропела я в ответ на краткое «да». — Могу я услышать Анатолия Степановича?
— Да, я вас внимательно слушаю, — доброжелательно отозвался приятный низкий голос.
Я подробно отрекомендовалась, лишь наполовину уверенная, что Викентьев не нажмет отбой, предварительно посоветовав мне забыть о его существовании.
— А, наслышан о вас, наслышан. — К моему облегчению, собеседник сохранил приятный тон, к которому теперь присоединилось любопытство.
Однако далее ничего не последовало, Викентьев явно ожидал ответной реплики.
— Анатолий Степанович, — вкрадчиво продолжала я, — конечно, сейчас не самый подходящий момент, но не могли бы вы уделить мне немного времени…
— Ну почему же не мог бы, — немедленно отозвался Викентьев, — да, не скрою, всем нам сейчас тяжело, но ведь жизнь продолжается. Так что можете приезжать в любое время.
— А где мы можем встретиться? — Я и не надеялась так легко добиться аудиенции.
— Видите ли… Мне бы не хотелось сегодня куда-нибудь выходить, — раздумчиво произнес Викентьев. — Так что предлагаю встретиться у меня дома. Вас это устроит или…
— Конечно, устроит, Анатолий Степанович, — поспешила я заверить своего собеседника.
— Прекрасно, — отозвался он с явным облегчением. — Записывайте адрес.
Он продиктовал мне адрес, который я и так уже знала от Первайкина. Разумеется, сообщать это Викентьеву не входило в мои планы.
Пообещав подъехать в течение часа, я принялась собираться. Поскольку со всех сторон я только и слышала, что Викентьев воплощенная респектабельность, мой выбор пал на летний светлый костюм. Полуприлегающий жакет и юбка чуть ниже колен не скрывали достоинств моей фигуры и в то же время соответствовали официальным канонам. Для завершения делового образа я выбрала кремовые лодочки на среднем каблуке и бежевую сумочку-портфель. Макияж, разумеется, едва заметный, да еще я собрала свои длинные светлые волосы в аккуратный узел на затылке. Отражение в зеркале ехидно сообщило, что респектабельнее уже некуда, как ни старайся. Что ж, именно такой эффект я надеялась произвести не Викентьева.
— Прошу, — пригласил меня широким жестом довольно высокий и стройный седовласый хозяин квартиры. — Если не возражаете, поговорим в моем кабинете. Его обстановка действует на меня успокаивающе.
Я, естественно, не возражала и незаметно с любопытством присматривалась к Викентьеву. Он, видимо, не жалел времени, чтобы поддерживать себя в хорошей физической форме. Более всего Викентьеву подходило определение «подтянутый». Мысленно я похвалила себя за выбор гардероба для визита, поскольку и сам Викентьев встретил меня в светло-сером костюме. На правой руке мужчины я заметила обручальное кольцо, что немного удивляло, если вспомнить, что фактически супруги давно разъехались. В кабинете, обставленном с элегантной строгостью, главенствовал просторный рабочий стол. Довольно большая фотография красивой молодой женщины, помещавшаяся возле письменного прибора, невольно притягивала взгляд. Знакомые черты лица и, главное, прямой и вместе с тем добродушный взгляд темных глаз безошибочно выдавали сходство с Екатериной Викентьевой. Возможно, все эти атрибуты должны были органично вписываться в тот самый благопристойный образ, который якобы стремился поддерживать Викентьев. Что ж, постепенно разберемся, так ли это на самом деле. У меня все же закрались некоторые сомнения, станет ли безразличный к собственным домочадцам глава семьи постоянно держать портрет взрослой дочери у себя перед глазами.
Судя по тому, как спокойно держался Викентьев в своем кабинете, именно здесь он ощущал себя наиболее комфортно и, возможно, проводил в нем большую часть времени.
— Я сегодня не варил себе кофе, как обычно, — сообщил Викентьев почти извиняющимся тоном, предложив мне удобное кожаное кресло и усевшись в такое же напротив. — Боюсь, давление поднимется… Но если хотите, приготовлю для вас.
— Нет-нет, не беспокойтесь, пожалуйста, Анатолий Степанович, я совсем недавно пила кофе, — поспешила я вежливо отказаться, поскольку действительно не хотела, чтобы он отвлекался на посторонние вещи. Мне не терпелось поскорее выудить из своего собеседника максимум полезной информации, и еще вопрос, захочет ли он ею делиться. — Сочувствую вашей утрате, примите мои соболезнования, — добавила я, рассчитывая тем самым сразу подвести Викентьева к интересующей меня теме.
Тот в ответ сокрушенно кивнул.
— Спасибо. Потерять одного за другим сразу двух лучших друзей — это, знаете ли, испытание не для слабонервных.
Я, изобразив сочувствие во взгляде, деликатно промолчала.
— Ну что ж, — со вздохом проговорил Викентьев после недолгого молчания, — вы хотели уточнить какие-то факты в связи с внезапной смертью Темы, то есть Артемия Белорецкого? Вы ведь уже говорили об этом с Эдуардом Аркадьевичем?
— Да, — подтвердила я то, что Викентьеву и так было отлично известно. Дорого я бы дала, чтобы узнать, как именно эти двое договорились преподнести мне эту историю, теперь уже от лица Викентьева. — Как вы думаете, Анатолий Степанович, это действительно был несчастный случай?
— Следствие пришло именно к такому выводу, насколько мне известно, — спокойно отозвался Викентьев. — Такое случается, ничего не поделаешь. Ничего уже не поделаешь… — задумчиво повторил он.
— А вы, Анатолий Степанович, как вы узнали о том… — Я намеренно сделала паузу, чтобы увидеть реакцию Викентьева.
— Как я узнал, что Тема умер? — невозмутимо уточнил мой собеседник. — Да, собственно, мне и добавить-то особо нечего. Нашел его Эдик, Эдуард Солодилов. Он мне и позвонил тем самым утром. Я ведь был в отъезде, за пределами области. Ездил по делам в Пензу, у меня там родственники. Планировал задержаться на пару дней, но, как только Эдик сообщил, я сразу сорвался обратно. Благо ехать недалеко, несколько часов на своем авто. Все подробности узнал уже от Эдика. Вот, собственно, и все.
Слушая Викентьева,
