Приют Русалки - Лэй Ми

Цзян Юйшу, не в силах больше сдерживаться, сильно толкнула Цзян Тин:

– Что с тобой? Ты что, онемела?

– Прошу прощения… – Старик, шагнув вперед, остановил ее. – Я должен был прояснить все с самого начала… – Он кашлянул. – Мы уже встречались. Меня зовут Гу Хао. Я знал одну девочку, учившуюся в той же школе, что и ваша дочь. Она пропала. – Повернулся к Цзян Тин: – И, если я не ошибаюсь, ты должна знать, почему она пропала.

Цзян Юйшу широко распахнула глаза:

– Пропала? Кто пропал? Школьница?

– Да. – Гу Хао кивнул: – Ее зовут Су Линь.

Цзян Юйшу застыла. Она вспомнила это имя. Темно-красное длинное платье с белым кружевом… Су Линь… Английская пьеса… Этот старик перед ней… Все смешалось у нее в голове. Она тупо смотрела на него несколько секунд, затем спросила:

– Какие отношения между Су Линь и вами?

– Боюсь, я не могу сейчас объяснить это. Но у меня есть причины вмешиваться. – Лицо Гу Хао было серьезным: – Я знаю, что ее исчезновение связано с ученицей по имени Ма На из той же школы. Ваша дочь должна знать подноготную этой истории. И по этой или какой-либо другой причине Ма На сегодня хотела навредить вашей дочери. Поэтому мы проводили ее обратно. – Он посмотрел на Цзян Тин: – Моя главная цель – узнать всю правду.

Цзян Юйшу тоже посмотрела на дочь:

– Тин-Тин, что… что происходит? Кто такая Ма На?

Цзян Тин внезапно встала и не оглядываясь пошла в спальню. С грохотом захлопнув дверь, заперла ее.

– Этот ребенок… – Юйшу вскочила, чувствуя беспокойство и злость. – Выходи и расскажи нам!

Прежде чем она закончила говорить, услышала истерический плач из спальни. Рука Юйшу повисла в воздухе в нескольких сантиметрах от двери. Она тут же оглянулась на Гу Хао, стоящего в гостиной. Тот произнес:

– Оставьте ее, пусть сначала успокоится. Если она захочет что-то рассказать, пусть позвонит мне.

Гу Хао достал из кармана блокнот с шариковой ручкой, вырвал страницу, написал свой номер телефона с именем и положил ее на обеденный стол.

– Я должен идти. – После этого он открыл дверь и вышел. В квартире остались только Цзян Юйшу и рыдающая Цзян Тин.

* * *

В течение следующих нескольких часов Цзян Тин не выходила из спальни. Цзян Юйшу сидела на диване, уставившись на закрытую дверь. Хоть и была встревожена, она прекрасно знала, что в крови у нее достаточно упрямства. Войти в комнату без разрешения и устроить допрос – это только ухудшит ситуацию. Когда она сама захочет поговорить, естественно, все расскажет матери.

Более того, битва за опеку с ее бывшим мужем только началась. Как заявили в юридическом отделе ее компании, личные желания Цзян Тин очень важны для предоставления опеки. Сейчас Юйшу меньше всего хотела испортить отношения с дочерью. В конце концов дети есть дети. Если Сунь Вэймин воспользуется временным раздражением дочери, это принесет больше проблем, чем пользы.

Все «за» и «против» были рассмотрены, но Цзян Юйшу все еще была глубоко встревожена. Она внезапно поняла, что, хотя проводит с дочерью каждый день, ничего не знает о ее жизни с того момента, как та уходит в школу, и до того момента, как возвращается домой. Как мать Юйшу волновалась в основном за то, хорошо ли Цзян Тин поела, нормально ли она одевается, закончила ли домашние задания и каковы результаты ее тестов. В остальном же Цзян Тин оставалась для нее загадкой. Каждый день, прежде чем она возвращалась к своей роли дочери, они отсутствовали в жизни друг друга.

Юйшу была настолько беспечна, что не расспросила правду о том отпечатке ладони на лице Цзян Тин. Дочь, возможно, подвергалась издевательствам, или с ней случилось что-то куда более серьезное… Но ее мать оставалась в неведении. Это заставило Цзян Юйшу ужаснуться и упрекнуть себя.

Когда почти наступило восемь часов вечера, дверь спальни Цзян Тин наконец открылась. Юйшу, которая шарахалась от одной мысли к другой, тут же вскочила с дивана, но не знала, как начать разговор.

Цзян Тин все еще была в школьной форме. Ее глаза опухли от слез. Однако выражение ее лица было спокойным – она даже улыбнулась.

– Мама, я голодна…

На стол были поданы горячие свиные ребрышки и суп из корня лотоса. Цзян Тин ела очень жадно, что еще больше обеспокоило Цзян Юйшу. Поскольку это означало, что она приняла какое-то важное решение…

После ужина Юйшу убрала посуду и палочки для еды, а Цзян Тин все еще сидела за столом, уставившись на чашку с водой, будто в трансе. Мать осторожно села напротив дочери и спросила:

– Тин-Тин, ты хочешь что-то мне рассказать?

Цзян Тин, поджав губы, кивнула. Цзян Юйшу выпрямилась:

– Так расскажи.

– Мам, помнишь, как однажды ты увидела, что на балконе вроде как похищают девочку, и ты подумала, что это я, поэтому выбежала из подъезда?

– Я помню… – Цзян Юйшу коснулась ее локтя. – Тогда я поскользнулась, и ссадина заживала больше недели.

– Да… – Тин глубоко вздохнула: – Мам, на самом деле тебе не показалось.

– Что? – Веки Юйшу удивленно распахнулись. – Это была Су Линь? Ты все видела?

– Да. – Дочь понурила голову и тихо сказала: – Позади дома были Ма На и две другие девочки. Они втроем избивали ее одну.

Руки Цзян Юйшу внезапно сжались:

– Они и тебя тронули?

– Нет. – Тин покачала головой. – Они велели мне не вмешиваться в чужие дела. Я тогда очень испугалась, поэтому спряталась за зданием и наблюдала. Они отвели Су Линь за угол…

Цзян Юйшу облегченно вздохнула:

– Что было потом?

– А потом я натолкнулась на тебя.

Юйшу задумчиво потерла подбородок:

– И потом Су Линь исчезла?

– На следующий день я пошла в четвертую группу, чтобы повидать ее, но она не пришла в школу. – Цзян Тин прикусила губу. – После занятий я пошла к тому углу… Там был открытый люк.

Цзян Юйшу тут же вспомнила ночь, когда дочь тайком выскользнула из дома.

– И что же, ты залезла в люк?

Тин ничего не ответила.

– Глупый ребенок… – Юйшу была и тронута, и расстроена. Протянула руку, чтобы коснуться ее головы. – Как же она могла оказаться в люке?

Цзян Тин полезла в карман и вытащила связку ключей.

– Я нашла вот это.

– Это… Как они там… – Юйшу в изумлении уставилась на ключи. – Может быть, это кого-то другого?

– Я не знаю. – Лицо Цзян Тин потемнело. – Но думаю, что это все-таки ее.

Они обе замолчали. Спустя долгое время Цзян Юйшу прошептала:

– Она твоя подруга?

– Нет. – Тин горько улыбнулась. – Мы с ней даже