Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк
Вивьен просидела в кресле около получаса. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Если она найдет доказательства того, что Полин отравила тетю, это будет очень больно, и все близкие, скорее всего, осудят ее. Но если она не сделает ничего, чтобы установить истину, то никогда себе этого не простит. После мучительных размышлений леди Алертон все же пришла к выводу, что собственная совесть ей намного дороже мнения окружающих. Приняв такое решение, она в то же мгновение испытала невероятное облегчение и с легким сердцем вернулась мыслями к расследованию убийства.
Вивьен чувствовала, как картина происшедшего становится все четче. Ей уже практически удалось установить причастность Полин к смерти тети Агнес. Появилось даже острое желание пойти и все рассказать о своих подозрениях. Но леди Алертон подавила секундный порыв. Пока ее предположения еще не были доказаны, да и невиновность месье де Навена оставалась под вопросом. «Да, – решила она. – Прежде чем обвинять во всем кузину, надо внести ясность в вопрос с Гийомом. А для этого мне необходимо с ним повидаться».
Спустившись в столовую, Вивьен нашла там всех, кроме Дидье.
– Не появлялся ли больше инспектор? – поинтересовалась она.
– Хвала Всевышнему, нет, – встрепенулась Полин.
– Почему же? Возможно, ему не удалось доказать вину Гийома и он его решил отпустить.
– В том-то и дело, – недовольно заметил Франсуа. – Если Бонналь отпускает одного, то тут же хватает другого. Что-то мне не хочется быть следующим.
– Ах, вот оно что, – задумчиво протянула леди Алертон. – В таком случае, думаю, нам следовало бы навестить Гийома. Возможно, он в чем-то нуждается. Хотя бы в сочувствии и поддержке.
– Пожалуй… – начала Полин, но муж ее перебил:
– Если бы ему что-то требовалось, он прислал бы нам записку.
– Тем не менее я намереваюсь сегодня съездить в Шамори и повидаться с ним.
Франсуа лишь пожал плечами, а его жена не рискнула высказать свое мнение в его присутствии. Иветт сидела с отстраненным видом и перебирала четки. Похоже, она вообще не следила за разговором. Вивьен крайне возмутило такое всеобщее равнодушие, но она решила ничего не говорить. Читать проповеди о любви и сострадании к ближнему в ее планы не входило.
Но неожиданно мистер Хейворд отвлекся от еды и выразительно посмотрел на Вивьен.
– Вы что-то хотели сказать, Стивен? – поинтересовалась она.
– Да, миледи. Не мог бы я сопровождать вас?
– Разумеется. Поедемте вместе. Так даже лучше.
Леди Алертон не стала ни о чем расспрашивать секретаря, пока они не сели в экипаж.
– Что за неожиданная идея, Стивен, ехать вместе со мной? Неужели вы думаете, что мне может что-то угрожать в полиции?
– Нет-нет, миледи. Я просто хотел повидаться с инспектором.
– Вам есть что рассказать ему?
– Не совсем так. Мне хотелось бы кое-что обсудить. Я рассчитывал с ним повидаться сегодня в любом случае. И раз уж вы захотели тоже поехать в полицейский участок, я решил воспользоваться такой чудесной возможностью.
– И что же вам требуется с ним обсудить?
– Если вы позволите, мне не хотелось бы говорить об этом раньше времени, – мистер Хейворд слегка покраснел. Ему было неловко отказывать в таком пустяке леди Алертон.
– Кругом одни тайны, – наигранно вздохнула она и отвернулась к окну.
Инспектор что-то усердно писал за своим столом, когда дверь открылась и на пороге появилась Вивьен. Он тут же бросил свое занятие. Вскочив из-за стола, Бонналь подошел к ней и с восторгом поцеловал руку.
– Мадам, как я рад вашему визиту! – радостно вскричал он. – Что привело вас сюда?
Дидье неоднократно утверждал, что она обладает удивительным даром определенным образом влиять на мужчин. В чем именно заключается этот дар, он так и не смог дельно растолковать – что-то во взгляде, наклоне головы, движении губ, мимике в целом. В одном месье де Кринье был совершенно твердо убежден: дар проявлялся только в момент общения. Если Вивьен сидела молча, производила впечатление просто привлекательной женщины, не более. Чтобы не блуждать в словах, Дидье обозначил особенность туманно, но исчерпывающе – «какая-то чертовщинка внутри». И добавил назидательно: «Так что, дорогая Виви, никогда не сиди как истукан». Леди Алертон не поняла смысла сказанного, но запомнила. Теперь же, когда пришло время попросить инспектора об одолжении, она решила попробовать как-то применить свои способности.
– Месье Бонналь, – произнесла она чарующим голосом, не отнимая руки. – Я бы очень хотела встретиться со своим дядей, месье де Навеном.
– Это совершенно невозможно! – возмутился инспектор и тут же осекся. Ему совсем не хотелось расстраивать такую очаровательную посетительницу. – Поймите, он находится под следствием и ему запрещено общаться с кем-либо из знакомых или родственников.
Леди Алертон с удивлением наблюдала, как прямо на глазах тает инспектор. Стоило ей только взмахнуть ресницами, как тон его стал уже менее воинственным.
– О, месье Бонналь, – Вивьен накрыла рукой его ладонь и проникновенно посмотрела в глаза. – И вы меня поймите. Убита моя тетя, и я хочу знать, кто это сделал!
– Но мы же задержали месье де Навена. Чего же вы еще хотите? – почти жалобно произнес инспектор.
– Неужели вы не понимаете? – леди Алертон скроила растерянное лицо и еще сильнее захлопала ресницами. – У вас же абсолютно нет доказательств. Относил он чайник с отваром, и что с того? Вы же не можете утверждать, что именно там был яд?
Инспектор смешался окончательно. Ему бы очень хотелось произвести впечатление и заявить о какой-нибудь сенсационной новости в расследовании. Однако таковой не имелось. Кашлянув от смущения, он тем не менее заметил:
– Нет, не могу. Но мы продолжаем активно работать. Если это сделал не месье де Навен, то кто-то другой. В доме было довольно много народа. Мы переберем всех и найдем виновного.
– Хочу напомнить, что в доме была и я, – лукаво улыбнулась Вивьен.
Бонналь смутился от своей бестактности. Подозревать ее, эту фею, и в чем? В убийстве! Его шея и лицо приобрели ярко-розовый цвет,
