Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк
– Вы позволите, миледи?
– Да, Мари. Что случилось?
– Я нашла то, что искала в библиотеке.
– И что же это было?
– Позвольте мне начать сначала, миледи. Я обратила внимание на куст с белыми ягодками, что растет неподалеку от оранжереи. Дело в том, миледи, что мой отец неплохо разбирался в лекарственных растениях и часто о них рассказывал. Не все, о чем он говорил, росло у меня на родине в Румынии или в Англии, поэтому о некоторых растениях я знала только с его слов. И вот на днях я проходила мимо этого куста и обратила внимание, что на некоторых ветках нет листьев. Я еще подумала: «Кому это взбрело в голову их обрывать? Странное дело. Детей, которые могли бы так проказничать, в поместье нет, животных тоже. Тогда кто?» И тут я посмотрела на белые ягодки. Отец что-то говорил про них, но я не могла припомнить. Поэтому и попросила разрешения заглянуть в библиотеку.
– Мари, прошу, говори по существу.
– Простите, миледи, – Мари сделала книксен. – Я нашла. Это секуринега!
– Замечательно. Название затейливое. Пожалуй, как все латинские. Но я пока не могу понять, к чему весь этот разговор?
– Да-да, сейчас объясню. Это растение содержит вещество, очень похожее на стрихнин. Не такое сильное, но все же очень действенное.
– Стрихнин?!
– Да, миледи, – Мари довольно улыбнулась.
– И растет прямо здесь? Его не надо привозить из Индии, как рвотный орех? – Вивьен не могла поверить услышанному.
– Не совсем так. Секуринега растет в Китае и Японии.
– И как же оно оказалось здесь? Ах, да… Отец Полин любил выращивать экзотические растения. Я понимаю…
– Именно так, миледи, – лицо камеристки просто лучилось от удовольствия.
Леди Алертон поднялась из кресла и стала расхаживать по комнате. В последнее время это стало ее привычкой. Она понимала, что так делать не следует. Аристократке полагалось в любой ситуации принять изящную позу и томно улыбаться, какие бы волнительные новости ей ни рассказывали. И с этими дурными манерами вскакивать по любому поводу и ходить туда-сюда следовало бороться так же, как и с руками, которыми Мари помогала себе в рассказах о каких-то особо ярких событиях. Вивьен заставила себя снова сесть, хотя, меряя шагами расстояние от двери до окна, ей думалось намного лучше.
– И почему же тебя так заинтересовало это растение?
– А как же, миледи? Слуги только и говорят, что миссис де Навен отравили. А еще, что, когда ее вытащили из воды, на лице у нее была улыбка. Страшная такая.
– Да, я помню.
Помимо воли перед глазами всплыл образ тети Агнес – прилипшие к лицу мокрые волосы, которые струились, как змеи, в неверном свете керосиновых фонарей и факелов, и ужасная гримаса. Это последнее, что увидела Вивьен перед тем, как потерять сознание. Скорее всего, именно поэтому пугающий образ так сильно врезался в память.
– И что же вы так активно обсуждали с мистером Хейвордом?
– Он утверждал, миледи, что для убийства нужно очень много листьев. Заварить один чайничек, скорее всего, будет недостаточно. А я сказала, что он про секуринегу слышит в первый раз и точно знать не может. Так что и говорить не о чем. Если ему так хочется, то пусть заварит и выпьет.
Руки камеристки от возмущения взлетели, но она вовремя опомнилась и ухватила себя за большой палец.
– Спасибо, Мари. Все, что вы рассказали, очень интересно. Погодите немного, мне надо подумать.
Вивьен поднялась и встала у окна, прижавшись лбом к стеклу. Она полагала, что если кто-то хотел отравить тетю Агнес, то все заранее продумал и подготовился к этому. Но теперь, когда выяснилось, что это могло быть растение, которое находится совсем рядом и воспользоваться им можно в любой момент, все менялось. «Полин с детства питала искреннюю любовь к ботанике и не могла не знать, что растет в ее саду. Голову даю на отсечение, о свойствах секуринеги она имеет вполне ясные представления, – стала размышлять она. – Кузина выращивает в маленьком аптекарском огородике разные травы и пользует ими всех домочадцев. И тете Агнес она всегда запасала валерьяну, душицу, донник, чабрец для успокоительных чаев. Что же ей тогда могло помешать заменить одни травы другими? Просто высыпать в банку, и все. А потом слуги, ничего не подозревая, возьмут и сделают отвар. Какой отличный план!»
История выглядела довольно простой и понятной – супруги Сабатье устали клянчить деньги, которых требовалось на содержание «Ливанских кедров» все больше, и решили одним махом избавиться от финансовых затруднений. Возможно, такой замысел в их головах зрел уже давно, но упрямство Иветт и угрозы тети Агнес подстегнули их перейти к решительным действиям. Зная свойства растений, Полин изменила состав чая, и оставалось только ждать, когда тете Агнес потребуется успокоить нервы.
Однако в этом хитроумном плане имелась одна маленькая сложность. Травы заменили дважды, один раз на ядовитые, второй – обратно на безвредные. Именно поэтому инспектор Бонналь ничего подозрительного не обнаружил в банке с чаем. Но как это было сделано, если на кухне постоянно находятся слуги?
Леди Алертон повернулась к камеристке:
– Мари, у меня для вас опять маленькое задание деликатного свойства.
– Да, миледи.
– Когда будете на кухне, аккуратно выясните, остается ли там кто-нибудь на ночь.
– Хорошо, миледи.
– И вот еще что. Узнайте также, имеет ли мадам Сабатье привычку заглядывать на кухню и случается ли так, что на половине слуг днем никого не бывает.
– Все сделаю, миледи, – глаза Мари хитро заблестели, ей явно нравились такие поручения.
Оставшись одна, Вивьен села в кресло и замерла в оцепенении. В голове неожиданно появилась очень неприятная мысль, которая, как спица, проткнула сознание. Хотела ли она знать правду? Разумеется, да. Но хотела ли, чтобы убийцей оказался кто-то из ее родни? Ни в коем случае! Ей и представить такое было немыслимо. Когда леди Алертон только начала разбираться в причине смерти тети Агнес, она полагала, что к этому причастен месье Мельяк. Желание доказать его вину было вполне естественным. Когда же подозрение пало на Иветт, Вивьен была настолько поражена, что просто не успела подумать о последствиях. А что было
