Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк
– Это лучшая история о лошадях, которую мне доводилось слышать, – искренне расхохотался Дидье.
– Так что же, Стивен, вам удалось провести свой эксперимент? – леди Алертон прервала веселье деда.
– Да, миледи. Я нашел аптеку, где было все необходимое. Я смешивал компоненты друг с другом по отдельности и все вместе, нагревал пробирки на водяной бане и на открытом огне. Но в каждой пробе всегда обнаруживался стрихнин в чистом виде. Я просидел в аптеке до самого вечера и решил не возвращаться в поместье по темноте, поэтому переночевал в Шамори и приехал только сегодня. Мне следовало предупредить вас, миледи. Приношу свои извинения.
– Ничего страшного, Стивен. Просто я немного волновалась за вас, – Вивьен слегка улыбнулась. – У меня нет оснований не верить вам. Но в таком случае я ничего не понимаю. К чему тогда Иветт была нужна эта пропись? Зачем ее было прятать под чернильный прибор? И кому она предназначалась?
Ей очень бы хотелось верить, что кузина не имеет никакого отношения к отравлению, но все факты выглядели настолько странно, что она не знала, что и думать.
– Пойдемте и зададим эти вопросы самой мадемуазель Пиорри, – Дидье решительно поднялся со своего кресла. – Чего проще.
– Мне бы не хотелось обижать ее подозрениями.
– Не волнуйся, дорогая. Спрашивать буду я.
– Нет никакой разницы, кто это сделает.
– Разница есть, и огромная. Твоя кузина Полин позволила себе высказать предположение, не я ли утопил ее тетку в пруду. Почему бы мне не высказать предположение, не ее ли сестра эту самую тетку отравила? А потом я, разумеется, принесу свои глубочайшие извинения. Если они, конечно, потребуются.
Месье де Кринье настолько понравилась эта идея, что, не обращая ни на кого внимания, он устремился в дом. Вивьен и Стивену ничего не оставалось, как последовать за ним. Местом для разговора он выбрал библиотеку, где вероятность встретиться с Полин или Франсуа была намного меньше, чем в гостиной. Дидье вызвал слугу и попросил передать, что леди Алертон хотела бы видеть мадемуазель Пиорри.
Вивьен крайне не нравилась вся эта затея, и она откровенно нервничала перед предстоящим разговором. Чтобы как-то унять возбуждение, она начала прохаживаться вдоль книжных шкафов, обхватив плечи руками. А Дидье, получив некоторую возможность реванша, наоборот, испытывал эмоциональный подъем. Он даже начал насвистывать что-то бравурное себе под нос. Стивена мало интересовали чужие переживания и старые обиды. К происходящему он относился как к продолжению своего эксперимента и с нетерпением ждал прихода мадемуазель Пиорри. Возможно, она откроет тайну этого странного рецепта.
Иветт появилась в библиотеке с выражением легкого недоумения на лице. И пока она не успела открыть рта, Дидье быстро приблизился к ней, взял под локоть и проводил к креслу.
– Присаживайтесь, дорогая мадемуазель Пиорри, – почти заворковал он.
– Но, простите… – начала растерянная Иветт.
– Вы только не волнуйтесь, сейчас мы вам все объясним.
Она с немым вопросом посмотрела на кузину. Леди Алертон было очень тяжело выдержать этот взгляд, и ей потребовались неимоверные усилия, чтобы не отвести глаза. Она постаралась убедить себя, что, раз эта сцена необходима для раскрытия истины, придется на время забыть о родственных узах.
– Если вы позволите, – не дожидаясь ответа, месье де Кринье сел в кресло напротив и огляделся по сторонам. – Очень мне нравится здешняя библиотека. Люблю сюда по вечерам заглядывать перелистнуть несколько страниц перед сном. Вот недавно попались мне на глаза трагедии Софокла. И я так зачитался «Электрой», что просто не мог оторваться. Помните, там есть такие строки:
Я поневоле плачу. Кто из женщин,
Рожденных благородно, удержался б
От слез, такое в доме видя зло?
Не мог себе отказать в удовольствии дочитать до конца. Даже присел к столу…
Вивьен слушала этот поток слов и удивлялась. Она ни разу не видела деда с книгой в руках. Но, учитывая, что они никогда не жили под одной крышей, ей приходилось верить на слово. А Диди между тем продолжал свой увлекательный рассказ, глядя в широко распахнутые глаза Иветт:
– …и неожиданно заметил под чернильным прибором крошечный уголок какой-то бумаги. Вы же понимаете, старики очень любопытны. И я с возрастом не избежал этого порока. Вы удивитесь, что я обнаружил.
Месье де Кринье достал из кармана рецепт и продемонстрировал его Иветт. Увидев его, мадемуазель Пиорри покраснела и тут же вскочила со своего места, сжав кулачки.
– Это вас совершенно не касается, – резко заявила она и дернула подбородком.
– Как раз, напротив, очень касается. Ваша тетя была отравлена, и мы все находимся под подозрением. А в прописи указан стрихнин. Очень подозрительное совпадение, вы не находите?
– Полиция уже арестовала месье де Навена. Чего же вы еще хотите?
– Против него нет никаких улик. То, что муж относит отвар своей жене, – еще не преступление. А против вас улики есть. Вы не просто писали эту записку, вы покупали все ингредиенты в деревенской аптеке. И аптекарь это подтвердит. Полагаю, если мы расскажем об этом инспектору Бонналю, он будет в восторге.
– Я не хотела отравить тетю Агнес, – с отчаяньем в голосе выкрикнула Иветт.
– А что же вы хотели сделать? – очень спокойно, но с нажимом спросил Дидье.
Его лицо при этом удивительным образом переменилось. Всегда мягкое и благодушное, оно вдруг стало резким, почти суровым – складки возле губ приобрели жесткость, брови сошлись к переносице, во взгляде начало угадываться нечто требовательное. Таким его Вивьен никогда не видела и пришла от этого в глубочайшее изумление.
– Я… я… – мадемуазель Пиорри неожиданно закрыла лицо руками и разрыдалась.
Леди Алертон нестерпимо захотелось подойти и утешить ее, но она не решилась. Дидье сидел очень прямо и смотрел на Иветт так пристально, что Вивьен догадалась, он ведет себя так специально, чтобы сломить волю. И у него это получалось.
– Я готов выслушать вашу историю, мадемуазель, – произнес он холодным тоном после небольшой паузы.
Иветт наконец удалось справиться со слезами. Она отняла руки от лица
