Убийство у алтаря - Вероника Хэли
– Мне все равно нужно заехать к ним, – ответила Элли, отклоняясь, чтобы Хлоя могла накрыть на стол.
У Хлои сегодня была ярко-зеленая прядь в волосах и такая же изумрудная футболка под черной блузкой. И джинсы, конечно. Красочно.
– Извините, но вы сказали, что хотите поговорить с полицией? – спросила Хлоя. – Если вы немного подождете, мой парень приедет примерно к двум часам и сможет все для вас уладить, что бы это ни было.
Элли вспомнила лицо мужчины, которого видела накануне рядом с Хлоей в церкви.
– Он полицейский из местного участка?
– Только недавно поступил на службу, – самодовольно заметила Хлоя. – Он не такой тупица, каким кажется, но ему еще предстоит пройти долгий путь, так что, если у вас есть что-то, с чем он сможет справиться… это добавит ему уважения в глазах коллег и избавит вас от похода в полицию. Вам что-нибудь налить?
– Чай, пожалуйста, но попозже.
Хлоя удалилась.
– В чем-то она права, – сказала Элли Джону. – Комната для допросов наводит на меня ужас. Наверное, это из-за контраста между тем, что обычно происходит в церковном зале, и тем, что устроили там сейчас.
– Нодди[9] с картин на стенах взирает на настоящих полицейских?
– Я и забыла, как там все убого. Неудивительно, что преподобный хочет все переделать. Что касается полиции, то они все относятся ко мне так, словно я просто глупая женщина, заявляющая о пропаже кошки.
– Я не знал, что у тебя есть кошка.
– Может, мне стоит завести ее, чтобы заявить о ее пропаже и вызвать у них максимальную агрессию.
Джон рассмеялся.
– Браво, Элли! Не позволяй им раздавить тебя!
– Ни за что! – улыбнулась Элли. – Джон, я действительно ценю то, что ты сделал для меня сегодня. Я заставила мистера Джолли краснеть и бледнеть, а потом забрала свои ключи. Теперь, полагаю, мне придется поговорить с Дианой о том, что она натворила.
И разве это не удручающая мысль?
Хлоя принесла две дымящиеся тарелки сочного острого рагу с клецками, морковью и картофельным пюре. Джон чуть не завопил от восторга.
– Вот расскажу об этом жене! Хотя она, вероятно, скажет, что это вредно для моего холестерина.
– Я пришла к выводу, – сказала Элли, набивая рот клецками, пропитанными соусом, – что время от времени мы должны сознательно пробовать что-то новое и, возможно, рискованное. Просто чтобы не терять способность ясно мыслить.
– Как будто тебе это нужно!
– О да. Вернее, было нужно. Ты даже не представляешь, какая я на самом деле испуганная мышка.
– По тебе не скажешь.
– Джон, ты мне льстишь. Конечно, это было заметно. Иначе почему я позволяла другим людям диктовать мне, что делать в жизни?
– Неужели ты позволяла?
– Да.
«Джон – такой милый старичок,– подумала Элли,– но он понятия не имеет, о чем я говорю. А еще я ем слишком быстро. У меня будет несварение желудка. Но мне все равно».
Джон положил нож и вилку на пустую тарелку. На самом деле, он съел все даже быстрее, чем она! Втянул прямо как пылесос.
– Элли, нам действительно нужно поговорить. В прошлую пятницу, когда мы услышали, что на твоей улице произошел взрыв и тебя увезли в больницу, Мадам заявила, что заедет навестить тебя после выписки. Мы с Роуз предложили купить тебе цветы. Мадам сказала, что мы можем делать все, что пожелаем, но она не считает это уместным, учитывая, как мало вклада ты внесла в работу магазина в последние несколько недель. Так что произошла небольшая размолвка. Донна и Анита в кои-то веки были согласны друг с другом. Роуз плакала. Нам пришлось закрыть магазин в обеденное время, так как поднялся большой переполох. А это было в пятницу. Посетители ломились в дверь, желая войти. Но когда тебя выводят из себя такие люди, как Мадам, что ж… все высказались. В частности, Анита. Ты же знаешь, какой грубой она бывает. Она сказала Мадам, что единственная, кто не вносит свой вклад, – это сама Мадам. Она заявила, что все хотят, чтобы Мадам ушла и…
Элли накрыла ладонью руку Джона.
– Я все поняла. Мадам не смогла смириться с мыслью, что я могу быть популярнее ее в магазине, и поэтому воспользовалась возможностью избавиться от меня. Что ж, признаюсь, тогда я была расстроена, но сейчас…
– Дослушай меня. Когда в субботу она объявила, что ты не вернешься, Анита ушла и Роуз – тоже. Мадам была в ярости. Очевидно, она подыскала на твое место кого-то из старых друзей, но не учла, что уйдут еще двое. Я прямо ей сказал: «Верните Элли, или у вас в магазине никого не останется». Это касалось и меня тоже!
– Дорогой Джон, это ужасно. Тебе нельзя увольняться. Что касается меня, то я все выходные напряженно думала о магазине и, честно говоря, считаю, что Мадам права. В последнее время я не очень-то старалась, и в данный момент у меня нет ни малейшего желания возвращаться. О, я знаю, что ты скажешь. Что я страдаю от ложной гордости, и да, то, как она меня уволила, причинило боль, но в некотором смысле это принесло и облегчение. Еще одной проблемой, о которой нужно думать, стало меньше. Столько всего происходит, мне нужно столько всего изменить… Боже мой! Я совсем забыла! Сегодня днем привезут мою новую кровать, и я должна быть дома, чтобы впустить грузчиков! О боже, а я еще собиралась побаловать себя десертом! Ладно. В другой раз. Хлоя, дорогая, можно мне счет? И если твой молодой человек сможет навестить меня дома, я буду благодарна. Кстати, как его зовут?
– Боб, – ответила Хлоя, деловито выписывая счет и забирая деньги. – Я знаю его всю свою жизнь. Сначала я не думала о нем в таком плане, он старше, понимаете, и слонялся без дела. Но он зациклился на мне и продолжал приходить снова и снова, приглашая меня на свидания. И я ответила, что пойду, если он найдет приличную работу, а теперь он действительно увлечен службой, хочет пройти все эти курсы и тому подобное. Я сама не в восторге от того, что он работает в полиции. В мире много насилия, не так ли? Но я не
