Клуб любителей искусства и расследований - Марк Экклстон
Астрид позвонила отцу на домашний телефон. Звонок сорвался. Возможно, он сменил номер. Она отправила сообщение сестре, Клэр.
Немного волнуюсь за папу. Ты не знаешь, как он?
Пришло время подышать свежим воздухом. Астрид пошла по тропе вверх по течению. Когда тропинка вывела к помосту, она вспомнила, что в первый вечер здесь за ней кто-то следил. Темная фигура тогда скользнула в камыши. Наверное, один из приспешников Трантера. Скорее всего, шпионили с тех самых пор, как Астрид приступила к работе в Нидлс-Ай. Вот откуда он узнал, что послать за ней машину нужно в гавань Ярмута. А ведь она никогда не говорила Трантеру, где живет. Надо было раньше догадаться.
На развилке она свернула не направо, в сторону поместья Эбботсфорд, а налево. Тропа зигзагом шла вверх по лесу и выходила на нижний выступ мыса. Астрид посидела на траве, глядя на море. Попыталась выбросить из головы все мысли о Трантере, о расследовании, об отце. Прочувствовать момент, горячее дыхание настоящего. Счастье оттого, что осталась жива.
Полчаса спустя, около половины девятого, она вернулась в гавань. Астрид пересекла автостоянку и пошла в сторону города. Ложиться спать она была не готова. Затем она увидела на пристани то, что остановило ее. Посреди леса из белых мачт одна возвышалась над остальными. Там, пришвартованная в конце пристани, стояла яхта Трантера. На борту никого не было. Полицейские, вероятно, позже ее куда-то отбуксируют, подумала Астрид. Может, выставят на продажу, ведь его бизнес-империя теперь на грани краха. И все благодаря Астрид.
Она была так занята поздравлениями самой себя, что не заметила, как из своего кабинета вышел Джим. Он позвал ее, попросил войти и скрылся в здании.
Джим оставил дверь открытой. Астрид вошла и закрыла ее за собой.
– Здравствуйте, Астрид. Садитесь, – сказал он, не глядя ей в глаза.
Он напустил на себя занятой вид, перекладывал вещи на столе и первые несколько минут вел светскую беседу о регате и погоде.
«Неудивительно, что он так нервничает», – подумала Астрид. На него свалилось важное уголовное дело. Джим не хотел допускать ошибок. Много лет он работал разве что со страховыми претензиями из-за помятого корпуса, и вдруг пришлось заниматься двумя убийствами и покушением.
В конце концов он достал из верхнего ящика новый блокнот и вытащил ручку из стакана на столе.
– Итак, полиция передала мне ваше заявление. Я успел его прочитать и теперь хотел бы обсудить. Чтобы во всем удостовериться.
– Удостовериться?
– Да. Может, вы вспомнили какие-нибудь новые подробности? Или хотите что-то изменить?
– Нет, мои показания вполне исчерпывающие.
– Иногда по прошествии времени события могут предстать в совсем ином свете.
– В ином свете? – Она скрестила руки на груди. – Нет. Я ничего менять не собираюсь.
Он кивнул, затем достал из ящика тонкую картонную папку зеленого цвета.
– Хорошо, дайте мне минуту, чтобы вспомнить детали. – Он вынул два или три листа рукописных заметок. Те, что сделала женщина-полицейский. Он стал их просматривать, скривив губы.
– Как думаете, когда будет суд? – спросила она.
Он помолчал, дочитывая страницу.
– Какой суд?
– Над Гэбриелом и Кристо… Когда их будут судить?
Он шагнул к окну и открыл его. В комнату ворвался ветер. Джим стоял, прислонившись к подоконнику.
– Астрид… – Он покачал головой. – Многое из того, что вы рассказали полиции, довольно противоречиво.
– Противоречиво? – Она почувствовала, как жар обжигает щеки. – Вы хотите сказать, что я лгу?
– Вы так возмущены, будто никогда этого не делали.
– Постойте, вы серьезно?.. – Она осеклась.
– Вы сказали мне, что работаете в налоговой агентом под прикрытием. Помните?
– Конечно. Тогда я допустила ошибку. Выпила в тот день лишнего.
– Правда? – сказал он понимающе.
Астрид заметила, как черный «Рендж Ровер» въехал на парковку и остановился там, где его не было видно из окна. Джим вернулся к столу и сел. Затем провел пальцем по странице, ища нужную строку.
– Вы говорили, что выпили на яхте Гэбриела бокал вина. Только один?
В комнате стало будто не хватать воздуха, даже при открытом окне.
– Джим… – Она сдержала гнев. Ее слова должны звучать разумно. – Джим, я выпила один бокал. Затем Гэбриел заявил, что я слишком много знаю и от меня нужно избавиться. А потом спустил на меня Кристо.
Джим посмотрел на часы над дверью. Затем бросил последний взгляд на папку и закрыл ее. В приемной снаружи послышались шаги.
– Один бокал. Честно! – с мольбой произнесла она. – Я говорила чистую правду.
Джим не слушал. Он встал из-за стола и отряхнул свитер.
В дверь резко постучали.
Потом Джим сказал: «Входите».
А потом вошел Гэбриел Трантер.
И Астрид показалось, что она снова тонет.
Она встала со своего места и отошла к окну. Подоконник был на уровне пояса. В случае опасности она сможет выбраться наружу. Затем она за окном примерно в двадцати ярдах увидела черный «Рендж Ровер». Кристо стоял у водительской двери. Он лениво теребил белую марлевую повязку на руке. Если он заметит Астрид, та окажется в ловушке. Бежать можно лишь в одном направлении. С другой стороны находилась гавань.
Когда она повернулась к Джиму, тот пожимал визитеру руку и что-то бормотал извиняющимся тоном. Трантер молча сел во второе кресло у стола.
– Не волнуйся, Астрид, – сказал Джим. – Мы только поболтаем по-дружески.
Трантер сочувственно ей улыбнулся.
Астрид прислонилась к подоконнику.
– Что он здесь делает? – Она указала на Трантера.
– Вот что, Астрид. – Джим подошел и встал рядом с Трантером. – Гэбриел любезно согласился снять с тебя все обвинения.
– И в чем же он меня обвинял? – фыркнула она.
– Ты повредила яхту. Запустила в нее сигнальную ракету.
– Вы оба не в своем уме.
Джим вздохнул и повернулся к Трантеру:
– Мне очень жаль, Гэбриел. Знаешь, ты не обязан здесь быть.
– Потому что обязан сидеть в тюрьме! – крикнула Астрид.
Трантер поднял руку.
– Ладно, я не собираюсь предъявлять обвинения, и Кристо тоже. Однако ты должна признать, что на самом деле произошло на яхте, Астрид.
Астрид взяла себя в руки.
– Я точно знаю, что произошло. Ты пытался меня убить.
– Я? Убить тебя? – Трантер засмеялся.
– В прошлый раз такой самодовольный смех я слышала от бывшего мужа. Он тоже пытался уличить меня во лжи. Больше это не повторится. Я знаю, что произошло на яхте. Поначалу мы общались
