Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк

– Абсолютно.

– Но почему? – возмущенно воскликнула Вивьен.

– Потому что у большинства людей чувства доминируют над разумом, – развел руками Диди. – В их представлении лучше быть очаровательной, бестолковой старушкой, вяжущей один и тот же чулок на протяжении последних десяти лет, чем жестким, требовательным и неудобным человеком, оставляющим после себя огромное состояние.

– Как это ужасно, если люди так думают.

– Они так не думают, они так чувствуют. Потому что это удобнее и проще. И мадам де Навен в данном случае совершенно ни при чем, это особенность человеческого восприятия. Ужасно другое: нам обоим не повезло с родственниками. Мне не дает покоя родная дочь, а кто-то из твоей родни решил избавиться от тетушки.

– Мне бы не хотелось так думать. Хотя понимаю, что, скорее всего, так оно и есть.

Леди Алертон слегка нахмурилась. Дидье затронул больную струнку в ее душе. Принимать разумом очевидное не хотелось, но отрицать его было бы совершенной глупостью. Всех этих людей Вивьен знала долгие годы, не все вызывали одинаковую симпатию, но никто из них не был способен на злодейство. Так она полагала до недавнего времени и оказалась неправа.

– Я вижу, мои слова расстроили тебя еще больше, – с грустью произнес месье де Кринье. – Прости, Виви.

– Тебе не за что извиняться. Ты произнес то, о чем я и сама думала, – вздохнула Вивьен. – Но все же давай оставим эту тему.

– С превеликим удовольствием, – кивнул месье де Кринье. – Интересно, зачем ты хотела, чтобы я остался?

Вивьен чуть было не призналась, что возвращение Диди в Бельгию – не самая удачная идея. Несмотря на то что она дала распоряжение поверенному погасить все долги деда и перевести на его счет в банке весьма приличную сумму, в Брюсселе его ждала тетя Катрин, которая обладала цепкой памятью и фантастической настойчивостью. Попади Дидье в поле ее досягаемости, она бы повела себя не хуже кредиторов.

– Как зачем? Полин говорила вполне искренне. Не хотелось бы обижать ее. К тому же у меня в голове крутится столько вопросов, а обсудить их не с кем.

– А меня обижать можно?

– Ну, Диди, будь великодушен. С ней и в самом деле тогда чуть не случилась истерика.

– Будь по-твоему, – махнул рукой месье де Кринье. – Поговорим лучше о приятных вещах. Какие мысли крутятся в твоей милой головке?

– Ох, их так много, что и не знаю, с чего начать. – Она на секунду задумалась. – В первую очередь, как отравили тетю Агнес? Я весь прошлый вечер только и думала об этом. Обедали и ужинали мы все вместе, и если бы в еде был яд, то кто-нибудь из нас тоже почувствовал бы себя плохо. Но никто не высказал жалоб. И тогда я вспомнила, что она пила успокоительный отвар. Поэтому я и попросила Мари выяснить, кто его приносил.

Дидье мало интересовали подробности смерти мадам де Навен, но вопрос, заданный Виви, показался ему довольно любопытным. Если подходить к нему с теоретической точки зрения, разумеется.

– Полагаю, Элис, – не задумываясь, высказал он предположение.

– Скорее всего. Но я должна быть абсолютно в этом уверена.

– Как я понимаю, пока твоя камеристка не вернулась, какие-то догадки строить рано.

– Совершенно верно, – Вивьен кивнула. – Но есть вопрос, который интересует меня значительно больше. Зачем тетя Агнес пошла к пруду?

– Просто прогуляться после ужина.

– Это на нее совершенно не похоже. Она вообще не любила прогулки, а уж по вечерам, когда становится довольно прохладно, тем более.

– И что же ты думаешь по этому поводу?

– Первое, что приходит в голову, кто-то назначил ей там встречу.

– Но кто? Все мы были в доме, и, если кому-нибудь хотелось переговорить с ней с глазу на глаз, достаточно было просто прийти к ней.

– В том-то и дело. Но других объяснений у меня нет. Поэтому я предпочитаю пока придерживаться этой мысли. Иное дело, что я даже не знаю, как это выяснить.

– Ну что же, есть о чем подумать на досуге, – беззаботно заметил Дидье. – Что-нибудь еще тебя тревожит или это все?

– Есть еще кое-что. В день нашего приезда тетя Агнес позвала меня к себе. Разговор получился очень странный. Она заявила, что перед смертью мой отец передал ей дневник и просил не показывать его Уильяму.

Леди Алертон старалась тщательно подбирать слова, чтобы Дидье не принял ее за сумасшедшую. Начни она сразу рассказывать о всех подозрениях тети Агнес, дед счел бы это бредом женщины, начитавшейся мистических романов, и отмахнулся бы от Вивьен. К счастью, он отнесся к новости совершенно серьезно.

– Действительно странно. Правильно ли я понимаю, что это еще не конец истории? – заметил месье де Кринье, внимательно посмотрев на внучку.

– Совершенно верно. – Леди Алертон внутренне расслабилась. – Не следующий день после этого разговора она задержала меня здесь, на веранде. И неожиданно сообщила, что дневник может быть опасен и лучше его уничтожить. Я возразила, что она владела им целый год и ничего не случилось. Но в тот же вечер она умерла.

– Ого! – Месье де Кринье чуть не подпрыгнул от удивления. – И почему же ты не рассказала об этом сразу?

– Все просто. Сначала я думала, что смерть тети Агнес – несчастный случай. Трагическое стечение обстоятельств, не более. И дневник здесь совершенно ни при чем. Но после слов инспектора все изменилось. Я стала вспоминать все события, что произошли накануне. Разговор, разумеется, тоже. И теперь предостережение тети не идет у меня из головы. Правда, первым делом я подумала, что Гийом вполне мог стать убийцей своей жены.

– Почему именно он? У Франсуа и Иветт тоже была возможность, да и смерть мадам де Навен им на руку.

– Пожалуй, мне стоит объяснить, ты же не присутствовал при скандале. Было немногим больше пяти, когда я услышала крики в коридоре и вышла узнать, против кого так ополчилась тетя Агнес на этот раз. Она была вне себя от злости. Нет, даже в бешенстве. Такой я не видела ее никогда. Оказалось, тетя получила письмо из банка с уведомлением, что предъявлен вексель, подписанный Гийомом. Он, не ставя ее в известность, решил приобрести ипподром. Разумеется, таких денег на его счету не было, и банк сообщил об этом тете. Я думала, она задушит Гийома, если сможет дотянуться до его шеи.

– Я бы не отказался на это взглянуть.

Однако месье де Кринье смотрел в этот момент совсем в другую сторону. На дорожке показалась одна из служанок,