Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк

– При чем здесь конюхи? – перебил его Энгель. – Я целых полгода проработал в галантерейном магазине на Бикон-стрит в Бостоне.

– Полагаю, этой находки вполне достаточно, чтобы развеять сомнения, – прервала разговор Вивьен, пока собеседники не углубились в фасоны и детали отделки. – Элис действительно собиралась покинуть дом.

После напряженных и утомительных розысков леди Алертон и мистер Хейворд решили возвратиться в поместье. Дидье, поразмыслив, пришел к выводу, что он достаточно развлекся и впечатлений ему на этот день хватило, поэтому поспешил за остальными. Помимо прочего, приближалось время ужина, а еда в этом доме была единственным, что примиряло месье де Кринье с действительностью.

Направляясь к входу через зимний сад, Вивьен случайно бросила взгляд в сторону оранжереи. Там, среди ветвей ей показалось, что мелькнула женская фигура. Судя по голубому платью и светлым волосам, это могла быть только Иветт. Леди Алертон не видела ее с прошлого утра и не успела перемолвиться даже парой слов. А между тем цель визита месье Мельяка, а также его внезапное исчезновение остались для нее загадкой. В представлении Вивьен он мог приехать только для того, чтобы переговорить с тетей Агнес о судьбе Иветт. Но тогда почему же оставил дом, не сказав ей и пары слов? Или пока остальные были заняты поисками, нашел все же время для краткой беседы?

Повинуясь секундному порыву, леди Алертон оставила спутников и устремилась в ту сторону. Она не ошиблась: на скамейке рядом со входом в оранжерею сидела кузина.

Вивьен помнила, как та разговаривала с ней несколькими днями ранее. Готовность стоять на своем, несмотря ни на что, вызвала у леди Алертон тогда искреннее удивление. Это было так не похоже на обычно тихую и безропотную Иветт. Но теперь она сидела с поникшими плечами и потускневшим взглядом, как будто была сломлена обрушившимся на нее горем. Кузина настолько погрузилась в себя, что не заметила приближения леди Алертон.

– Иви, дорогая, что случилось? – Она опустилась рядом на скамейку.

Иветт повернула голову в ее сторону. Губы слегка раскрылись, как будто стараясь что-то сказать, но так и не произнесли ни звука. Весь ее вид говорил о том, что она просто не в состоянии ответить на вопрос. Вивьен не на шутку перепугалась: такой она не видела кузину никогда. Чтобы как-то привести ее в чувства, леди Алертон легко, но настойчиво потрясла Иветт за плечо:

– Ответь мне! Не молчи. Ты меня пугаешь!

– Письмо, – шепотом произнесла мадемуазель Пиорри, так что разобрать было почти невозможно.

– Какое письмо? – продолжала настаивать Вивьен.

– Мне написал месье Мельяк. – Кузина протянула небольшую записку, которую до этого комкала в руках.

Леди Алертон наскоро пробежала глазами следующее: «Дорогая мадемуазель Пиорри! Обстоятельства складываются таким образом, что наше знакомство становится очень нежелательным. Надеюсь, что Вы сохраните обо мне добрые воспоминания, несмотря на то что судьба разлучает нас. Искренне Ваш, Алексис Мельяк». На некоторое время Вивьен задумалась, пытаясь найти хоть сколько-нибудь разумное объяснение написанному. Все складывалось в ее представлении совсем не так, как того можно было ожидать. Поскольку тетя Агнес умерла и не успела переписать завещания, то Иветт должна была получить не приданое, а очень приличное наследство. «Какой смысл в таком случае месье Мельяку прерывать отношения? Почему они вдруг стали нежелательными? И для кого? – стала размышлять Вивьен. – Наоборот, все преграды к этому браку рухнули, и Мельяк должен бы сделать официальное предложение. Это вполне логично и предсказуемо. Но нет! Он вдруг присылает прощальное письмо. Это более чем странно».

– Ничего не понимаю, – произнесла она задумчиво через некоторое время. – В газетах же сообщалось о смерти тети. Теперь вашему браку ничего не мешает. Сомневаюсь, что Полин и Франсуа будут сильно возражать, хотя они не в восторге от твоего выбора. К тому же ты становишься завидной невестой. Месье Мельяк должен был бы просить твоей руки немедленно, а не расставаться.

– Письмо пришло вчера с утренней почтой.

– Ах, вот как?! А объявление в газетах появилось только сегодня. В таком случае я понимаю. Он просто ничего не знал… Полагаю, тетя Агнес сказала что-то такое, что он решил отказаться от своих планов.

– Вероятно…

– А вы не разговаривали в тот вечер?

– Нет. Он уехал, не попрощавшись.

– Но теперь-то он знает обо всем. Почему же не приехал объясниться?

– Ах, если бы я могла знать, – в глазах Иветт заблестели слезы.

– Ничего не понимаю.

– Я тоже. И это самое ужасное. Почему он поступил так со мной? – Слезы, которые кузина пыталась сдержать, побежали из уголков глаз.

Она забрала письмо и снова стала мять его в тоненьких нервных пальчиках. Ее отчаянье было настолько велико, что Вивьен в голову пришла мысль, не стоит ли повидаться с месье Мельяком и самой выяснить, что же происходит на самом деле. Но она решительно отогнала эту идею. Такое поведение могли бы принять за навязчивость. К тому же леди Алертон дала себе зарок не вмешиваться в их отношения. Но следовало хотя бы из вежливости утешить кузину, и она произнесла:

– Прошу тебя, успокойся. Я уверена, все в скором времени разъяснится.

Их разговор был прерван появлением служанки. Та сообщила, что приехал инспектор и просил всех собраться в гостиной.

– Доктор подготовил заключение. – Инспектор Бонналь достал из внутреннего кармана мундира бумагу и развернул ее. – Согласно вскрытию, мадам де Навен скончалась от асфиксии.

Месье Бонналя Вивьен видела впервые и стала с интересом его рассматривать: до этого ей никогда не приходилось иметь дело с полицией. Леди Алертон полагала, что люди, расследующие преступления, должны быть сухощавы, подтянуты, энергичны, даже порывисты, с выправкой военных и четкой речью. Но этот человек разочаровал ее. Он был довольно низкого роста, с солидным брюшком, обрюзгшими щеками и складкой на красном затылке, которая толстой колбаской нависала над воротником мундира. А говорил инспектор так, будто во рту у него большой кусок хлеба.

– Вы можете изъясняться понятнее? – с некоторым раздражением полюбопытствовал Гийом.

Он был слегка нетрезв и, когда появился в гостиной, тут же попросил слугу принести ему вина. Вивьен показалось, что дядя слегка нервничал, и это удивило ее. Смерть жены могла вызвать у него подавленность или скорбь, это было бы естественно. Даже чувству облегчения на его лице легко нашлось бы объяснение. Но не нервозности.

– Разумеется. – Бонналь посмотрел на него тяжелым взглядом и после паузы продолжил: – На теле никаких повреждений нет, но в легких была обнаружена вода. Из чего можно прийти к выводу, что мадам де Навен утонула.

– Это было очевидно с самого начала, – Франсуа пожал плечами и презрительно скривил