Солнечный ожог - Сабин Дюран

Я поднялась на ноги, когда новая гостья – стройная женщина с темными волосами до плеч – сделала несколько шагов в мою сторону, протянув сильную руку. Пока мы пожимали друг другу руки, она внимательно смотрела на меня. В интернете я нашла список ее достижений: управляющий партнер в медицинской компании, входит в советы директоров разных благотворительных организаций, регулярно бегает марафоны и полумарафоны. И вся она с головы до ног была безупречна – от аккуратной стрижки до идеально выглаженных укороченных брюк.

У нее было крепкое рукопожатие.

– Я знаю, что ты очень много работаешь, – сказала она, ободряюще кивнув. – Но надеюсь, ты хорошо проводишь время, несмотря ни на что.

– Конечно, – жизнерадостно ответила я. Другой ответ ее бы не устроил.

По-прежнему не выпуская мою ладонь из своего цепкого захвата, она всмотрелась в мое лицо, словно желая «убедиться», и лишь потом наконец отпустила ее. Спрятав руку за спину, я украдкой потерла запястье.

– Комары? – спросила Ребекка, не обращаясь ни к кому конкретно. – Такое ощущение, что их стало больше.

– У меня есть очень хороший спрей, – сказала Лайла, поворачиваясь к ней. – Я покупаю его через интернет. Он реально работает, в отличие от других.

Расстегнув сумочку, она извлекла оттуда маленький флакон, на мой взгляд вполне обычный, но Ребекка взяла его как какой-то магический эликсир.

– Отлично, – сказала она.

Кухня постепенно заполнялась народом. Фил стоял у холодильника, изучая винные этикетки в компании какого-то мужчины – предположительно, Роланда, хотя нас никто друг другу не представил. Он был высокий и сутулый, а на его лице с массивными надбровьями, крупным носом и маленьким ртом застыло такое выражение, словно ему только что вынесли смертный приговор.

– Очень хорошо, очень хорошо, – сказал он в ответ на какую-то реплику Фила, но это прозвучало автоматически, словно он на самом деле не слушал его. Он был не только намного менее привлекателен, чем его жена, но и его присутствие ощущалось в гораздо меньшей степени, как будто он только и мечтал о том, чтобы куда-нибудь исчезнуть.

Он отошел от Фила и направился в сторону сада, и тут я услышала некий звук – он то ли шмыгнул носом, то ли прочистил горло – и поняла, что это и есть его знаменитое «сглатывание».

В этот момент в комнату прошуршала Клер, со свежим слоем красной помады на губах. Снова заговорили о цепочке: Клер не знала, что она перешла к Марте.

– Оно предназначалось первой внучке. Мама так сказала перед смертью, – настаивала Ребекка. – Ты же помнишь, ты там была.

Клер не помнила.

– Ну, вот тебе досталось ее обручальное кольцо. И фарфоровый сервиз.

– Я и так собиралась забрать себе фарфор.

– Девочки, девочки, – сказал Фил. Он закончил все дела в холодильнике и шел к нам, держа в каждой руке по бутылке вина. Он широко развел руки, словно собирался физически свести женщин вместе.

Фил явно принял душ и побрился, у него был свежий, сияющий вид. А еще он переоделся – теперь на нем были темно-синие шорты и льняная рубашка с коротким рукавом. Я бы сказала, малинового цвета. Ну, или розового. Да, розового.

Из сада пришла Айрис в компании бледного долговязого парня, которого она представила как Эллиота. Он покраснел и потер шею, словно стеснялся своего тела и хотел сквозь землю провалиться. Мне стало жаль его, тяжело ему приходится. Я бы ни за что не хотела оказаться в шкуре пятнадцатилетнего парня.

Потом они начали бочком пробираться на выход, и Ребекка пригласила гостей за стол. Заняв место во главе, она жестом предложила Филу сесть напротив, словно они председательствовали на официальном обеде. Она не преминула рассказать нескольким гостям, что это Марта накрыла на стол.

– Я всегда поручаю своим детям делать что-то по дому, – сказала она, передавая по кругу тунца. – Они не должны принимать то, что у них есть, как должное.

Когда я вынесла хлеб и салат, она все еще говорила об этом.

– Я хочу, чтобы они уяснили правильную трудовую этику, чтобы поняли, как им повезло расти в таких условиях, и не думали, что они какие-то особенные. Понимаете?

– Я понимаю, о чем ты, – сказала Лайла. – Я об этом же говорю на своих лекциях для родителей. Хотя, конечно, когда речь заходит о трудовой этике… – склонив голову набок, она покровительственно улыбнулась, – не у каждого есть выбор.

Ребекка заметно смутилась:

– Да, нет, конечно.

Тут она заметила, что я кручусь рядом.

– Поужинаешь с нами? – спросила она без особого энтузиазма, но стул рядом с ней пустовал, и я, не в состоянии придумать отмазку, выдвинула его и села. Небо потемнело и приобрело глубокий, насыщенный синий оттенок. Марта зажгла свечи, к раскрытому зонту подлетел мотылек и начал порхать вокруг. Белые маргаритки, которые она поставила в кувшин, походили на звезды.

– Выглядит довольно вкусно, – сказала она, приступая к еде.

– Забавно, что «довольно» может одновременно звучать как усиление и как характеристика, – сказала Клер.

– Надеюсь, в данном случае это первое из двух.

– Очень неплохо, – сказал Роланд. Думаю, этот комментарий относился к беседе, а не к еде, но кто его разберет.

Надо было приготовить больше тунца или еще что-нибудь помимо него, потому что ели они его с удовольствием, но управились быстро.

Ребекка перегнулась через стол.

– У нас всегда есть сыр, – громким шепотом сказала она, – если у кого-то в животе еще осталось место.

– У нас всегда будет сыр, – прошептала я в ответ, с жаром приложив ладонь к груди.

Она засмеялась и посмотрела на меня так, что мне сразу стало спокойнее.

Дальше беседа потекла оживленно, но довольно бесцельно. Они еще поговорили о своих поездках и порадовались тому, что «наконец-то смогли вырваться». Анализу подверглась и британская погода, и неспособность некоторых (Фила, Роланда) оценить невероятные усилия по подготовке к отпуску. Они долго обсуждали своих домашних животных. Отти были кошатниками, а вот у Лоуренсов всегда были собаки – недавно они завели кокапу[16], который был не так прожорлив, как лабрадудль[17]. Клер тоже подумывала завести собаку – какую-нибудь маленькую, – хотя понимала, что ей придется искать кого-то, кто будет ее выгуливать.

– О, у нас есть на примете прекрасный мужчина, – сказала Лайла. – Правда, Роланд?

– Да, есть.

– Он собирает собак по всему Лондону и отвозит их на большое поле в Сюррее, чтобы они могли там побегать. Он очень востребован, но если скажешь, что ты от Лоуренсов, он поставит тебя