Консьерж - Эбби Корсон
Знаменитой?! Черт побери, знаменитой? Да эта дамочка за всю свою жизнь ни строчки стоящей не написала. Раньше она составляла еженедельные гороскопы, а теперь взяла всего одно интервью и внезапно стала знаменитой. Исключительно из ее нелепых статеек я узнал, что я Лев по знаку зодиака. Паула всегда предсказывала, что скоро у меня наступит полоса неудач. Чтобы сбылось ее предсказание, потребовалось всего десять лет. Никчемная лентяйка. Пожалуй, ей следовало бы прочитать собственный гороскоп, чтобы понять, что ей не светит быть журналисткой и стоит выбрать себе другую карьеру.
Ладно, Хелен только что вошла в калитку. Пойду открою ей.
Кстати, сегодня Хелен принесла шоколадные эклеры. Как раз вовремя, я только что заварил еще чаю. Пока мы будем поглощать их, расскажу вам следующую часть истории. А Хелен послушает. Сейчас предстоит важный эпизод, и она хочет убедиться, что я вспомню все детали.
Итак, на чем мы остановились? Нам с мистером Поттсом не удалось взломать ноутбук Алека. Оливия и ее мать что-то скрывали, но что? Все это выглядело, мягко говоря, подозрительным.
Я положил ноутбук в сейф в номере, набрав код 1608, дату моего рождения. (Надо не забыть в ближайшее время обновить ПИН-код моей карты.) Тогда мы этого не знали, но оказалось, что этот день стал последним, который мы полноценно провели в «Кавенгрине». На следующий день мы разошлись восвояси – кто домой, а кто в тюрьму.
Лишь только минуло семь часов, мы направились в «Лавандовые тарелки», гадая, осталось ли в холодильниках что-нибудь на завтрак. Повара размораживали рагу из баранины, а Оливия и Патрик угостили нас свадебным тортом. Торт на завтрак. Пожалуй, это лучше, чем целый день слушать, как бурчит желудок. На кухне давно закончились яйца, бекон и сосиски. Шеф-повар жаловался, что, если бы знал заранее, что нас так долго продержат взаперти, расходовал бы продукты более экономно.
Стук каблучков по паркету возвестил о прибытии Фионы еще до того, как мы ее увидели. Она вновь выглядела как обычно. На ней больше не было халата и тапочек. Она надела чистую, выглаженную форму, собрала волосы в аккуратный пучок на затылке, а лицо казалось свежим и сияющим. Фиона разгладила юбку руками, пожелала всем в ресторане доброго утра и улыбнулась. Она сказала, что нашла в прачечной чистую форму и сделала все, что могла, воспользовавшись гостиничными удобствами и остатками косметики, которые нашла на дне своей сумочки. Фиона была настроена оптимистично и верила, что нас сегодня отпустят, и ей хотелось выглядеть, как подобает профессионалу, если за воротами окажутся журналисты.
Мне даже в голову не приходило, что нас будут поджидать журналисты. К «Кавенгрину» ведет очень длинная подъездная дорожка, и за ее пределами ничего не видно. Тут мистеру Поттсу пришла идея. В отеле всего два этажа, но над номерами на втором этаже есть чердак, где мы храним рождественские украшения и старые вещи. Чердак – единственное место в «Кавенгрине», которое расположено достаточно высоко, чтобы разглядеть, что там за воротами.
Дежурным полицейским уже все надоело, и большую часть дня они проводили около входа в отель, курили, пинали гравий и отпускали шуточки. А значит, передвигаться по отелю стало гораздо легче. Сначала Фиона не особо хотела идти с нами, но, увидев, что в «Лавандовые тарелки» впорхнули близняшки, одетые в одинаковые розовые спортивные костюмы, она передумала и последовала за мной и мистером Поттсом, забрав с собой кусок свадебного торта, завернутый в бумажную салфетку.
На чердак вела узкая лестница, спрятанная за дверью с табличкой «Только для персонала». Я часто бывал там. Когда в молодости я подрабатывал в отеле, меня нередко просили прихватить что-нибудь с чердака. Там полно старинных картин, скульптур, зеркал и прочего; большинство накрыто белыми простынями. Многие из предметов, что там хранятся, стоят целое состояние. Потолок посередине достаточно высокий для того, чтобы можно было встать во весь рост, но ближе к скатам надо пригибаться. Через гигантское арочное окно на дальней стене проникает солнце, подсвечивая крошечные пылинки, парящие в воздухе и искрящиеся, точно блестки.
Именно здесь, на чердаке, я впервые поцеловался. Ее звали Пенни Дакфорд, она работала горничной в отеле. Нам обоим было по шестнадцать, а может, по семнадцать – в общем, примерно ровесники. У Пенни были длинные, прелестные рыжие волосы и губы вишневого цвета. Когда она говорила, то морщила носик, а если стеснялась, то не смотрела в глаза. В ней было что-то особенное.
Однажды мы искали на чердаке рождественскую фарфоровую посуду. Там, наверху, было очень холодно, так холодно, что при дыхании изо рта вырывались струйки пара. Мы притворялись драконами, которые дышат огнем, и, когда я выдохнул облачко пара и собирался набрать воздуха, она поцеловала меня. Она закрыла глаза, и все казалось таким романтичным. Это продолжалось всего пару секунд. Пенни отстранилась; я надеялся, что она согласится пойти со мной на свидание, но она убежала раньше, чем я успел ее пригласить. Для молодого парня это всегда тяжелый удар. Хуже того, Пенни после этого избегала меня и мы больше никогда не общались. Не раз я пытался поговорить с ней, но она всегда проходила мимо. Может, виной тому я, а может, и нет. Тем не менее момент был приятный.
Фиона втянула живот и осторожно пролезла между пыльными коробками, не желая пачкать чистую форму. Мистер Поттс первым добрался до окна и ахнул. Когда я поравнялся с ним, то понял почему. За воротами, в конце подъездной дорожки, собралась толпа – человек тридцать, а рядом стояло примерно полдесятка автомобилей. Мы прищурились, но разглядеть детали не удавалось.
К счастью, я нашел выход. Рядом со мной находился высокий предмет, накрытый простыней. Если мне не изменяет память…
Я откинул ткань и продемонстрировал телескоп, который появился в отеле еще до меня. Старый и пыльный, но, черт возьми, он все еще работал, и это главное. Мы по очереди посмотрели, что там происходит.
Когда настала моя очередь – после того, как Фиона и мистер Поттс хорошенько все изучили, – я увидел, что к отелю пожаловали репортеры. Тут и там стояли массивные штативы с видеоаппаратурой; были и люди с фотоаппаратами, висевшими на шее. Несколько журналистов развалились на складных походных стульях. Должно быть, они уже проторчали на улице некоторое время.
Вдруг я заметил мужчину, который держал в руках белую табличку с номером телефона. Остальные тоже его разглядели. Мы с минуту спорили, стоит ли звонить. И наконец решились.
Мистер Поттс достал из кармана мобильный телефон и набрал номер, а я, смотревший в подзорную трубу, увидел, как человек с табличкой опустил руки и полез в карман за телефоном.
– Алло? – произнес он, подняв трубку.
– Мы увидели ваш номер на табличке, – сказал мистер Поттс. – Мы в отеле.
Мистер Поттс обсудил с журналистом, что СМИ известно о происходящем в отеле. Они знали, что кого-то убили, а другой мужчина скончался, предположительно, от сердечного приступа. Мы впервые услышали о возможной причине смерти Алека. К счастью – хотя выбор слова кажется странным, – нам предстояло раскрыть лишь одно убийство. Пресса выяснила, что погиб мужчина. Журналисты знали, что личность преступника еще не установлена. И они полагали, что все, находившиеся в отеле в момент убийства, – и гости, и персонал, – добровольно согласились оставаться взаперти, пока преступника не обнаружат.
– Добровольно? – нахмурился мистер Поттс.
Человек, говоривший по телефону, – кажется, его звали Мик, – подтвердил, что полиция опубликовала заявление, в котором говорилось: хотя всем, кто находился в отеле, разрешили
