Консьерж - Эбби Корсон
Когда американец Дэйв наконец заговорил, он рассказал, что в центре лабиринта он обнаружил нож для стейка, покрытый засохшей кровью, новый айпад с приложением консьержа и пару женских ботинок. Все это было завернуто в банное полотенце с логотипом «Кавенгрина». Он описал, как, обнаружив сверток, блуждал по лабиринту, пытаясь выбраться, но натыкался на тупики. Я тут же понял, где он ошибся. Ему следовало направиться к выходу на противоположной стороне от центра лабиринта. Мы спроектировали все таким образом, что середина лабиринта была абсолютно симметричной, а значит, если вы собьетесь с пути, то, скорее всего, не поймете, куда идти. Какая-то часть меня почувствовала удовлетворение от того, что я помог спроектировать лабиринт, из которого американец Дэйв едва сумел выбраться, но я не подал виду.
Хелен только что сказала, что вряд ли получится вставить фотографию того, что обнаружили в середине лабиринта. Очевидно, это сильно увеличит стоимость печати, а чтобы получить от полиции разрешение на использование изображения, потребуются месяцы. Я еще не видел фотографию. Вероятно, до начала судебного процесса она считается вещественным доказательством.
Тук-тук-тук!
Благодаря тому, что американец Дэйв обожает звук собственного голоса, он в деталях описал, что нашел в лабиринте. Мы спросили, откуда он узнал, что это женские ботинки, и он ответил, что это очевидно из-за их размера. И сразу все изменилось. Думаю, мы все предполагали, что убийца Бруно – мужчина, особенно с учетом того, что преступнику пришлось волочить его девяностокилограммовое тело по полу. Нет, я не считаю женщин слабыми, но вы же понимаете, о чем я. Просто мне никогда не приходило в голову, что убийцей может быть женщина.
Полиция установила белую палатку в центре лабиринта, поскольку улики нельзя было перемещать, пока их не исследуют и не заснимут должным образом. Чтобы исключить причастность американца Дэйва, полиция взяла отпечатки подошвы его ботинок. Его любовницу Таню также пригласили показать обувь и предоставить отпечатки пальцев; увидев здоровенные туфли девятого размера, с нее быстро сняли подозрения.
А потом началась игра в Золушку. Всем, как мужчинам, так и женщинам, приказали собраться у ресепшена, где требовалось снять один ботинок и подтвердить размер обуви для полиции. В вестибюле царил хаос, так как все пришли одновременно. Люди опирались на мебель, оставляя грязные следы на дереве. Мистер Поттс помог мне собрать в мусорные пакеты увядшие цветы. Я никогда не видел, чтобы стол перед входом выглядел таким пустым. По всему залу выстроилась очередь из гостей и персонала. Детектив Радж сел в кресло и предложил каждому участнику по очереди подойти и записать свой размер обуви. Если они проходили тест, то им разрешалось вернуться в номер. Если возникали дополнительные вопросы, их уводили в библиотеку.
Выяснилось, что окровавленные ботинки были пятого размера. Хелен сказала, что они довольно маленькие, поскольку средний размер в Великобритании – шестой. Как понимаете, всех мужчин тут же исключили. Даже согнув пальцы ног, ни один не втиснул бы ноги в ботинки.
Первой женщиной, которую отвели в сторону, стала одна из администраторов, Шамила. И, ей-богу, она выглядела так, словно от страха вот-вот потеряет сознание. Фиона бросилась, чтобы поддержать девушку, но двое полицейских протянули руки, удерживая ее на расстоянии. Я увидел, как Шамила сглотнула и жалобно посмотрела на Фиону, которая одними губами прошептала: «Все будет хорошо» – и ободряюще улыбнулась. Шамилу отвели в библиотеку. Представляю, с каким облегчением она вздохнула, когда к ней присоединились еще несколько подозреваемых, в том числе еще одна сотрудница ресепшена, Хлоя, а также новобрачная, ее мама и близняшки. Когда новобрачную увели, мистер Поттс посмотрел на меня, удивленно подняв брови. Она стремительно превращалась в главную подозреваемую, но нам требовалось больше доказательств, чтобы поделиться своими подозрениями с полицией.
Девушки провели в библиотеке около часа. За это время мистер Поттс отправился в номер «прилечь», что, по-моему, означало, что он хотел дозаправиться, оставив нас с Фионой на ресепшене в тревожном ожидании. Мы пригибались всякий раз, когда мимо проходил кто-нибудь из полицейских, не желая, чтобы нам приказали вернуться в номер. Фиона распечатала список дежурных, из которого следовало, что ни одна из девушек не работала в день до убийства и обе только заступили на смену, когда я обнаружил тело Бруно.
Фиона постучала в дверь библиотеки, но изнутри крикнули: «Уходите!» Мы узнали голос детектива Раджа. Фиона просунула список под дверь.
Стоя за стойкой ресепшена, Фиона нервно наматывала на палец резинку, останавливаясь, лишь когда кончик приобретал красновато-фиолетовый оттенок, а затем принималась за другой палец.
Я всегда считал, что из Фионы получилась бы отличная мать; она изо всех сил защищает тех, кто ей дорог. К сожалению, этому не суждено было сбыться. Я спрошу ее разрешения, чтобы включить следующий фрагмент в книгу, и, если в итоге он войдет в окончательный вариант, это будет означать, что она согласилась.
Я давно знаю Фиону, поэтому видел, как тяжело ей давалась борьба с бесплодием, которую они вели вместе с супругом. Много лет они безуспешно пытались зачать. Мы часто вместе пили чай, и она плакала. Худшими были дни, когда в отель приезжала беременная или одна из сотрудниц объявляла, что ждет ребенка. Потом, когда только появилась процедура ЭКО, Фиона с мужем откладывали каждый пенни, чтобы попытаться. Наконец пришел их черед, сработало… А потом что-то пошло не так. Фиона тогда взяла отпуск на месяц, а когда вернулась, то стала гораздо более жесткой и суровой. Такая боль может изменить человека навсегда. Они не стали проводить процедуру повторно.
Через шестнадцать минут после того, как Фиона просунула список под дверь библиотеки, сотрудниц ресепшена отпустили. Фиона обняла их, чтобы приободрить. Она сказала полиции, что у нее есть телефон журналиста, и, если они не отпустят девочек домой, она свяжется со средствами массовой информации и расскажет о том, что именно происходит в «Кавенгрине». В результате, чтобы утихомирить разъяренную Фиону, детектив Радж неохотно разрешил девочкам уехать, но их отъезд был строго конфиденциальным. Они покинули отель в полдень, как раз до того, как постояльцы подняли бучу из-за обеда. Все произошло очень быстро. Девочек усадили на заднее сиденье полицейской машины и попросили пригнуться, когда они будут проезжать ворота, чтобы их не заметили. Когда полицейская машина промчалась мимо журналистов, мы, стоя у входа в отель, услышали отдаленные возгласы.
Возможно, вам интересно, почему мы сами не попытались уйти. Наверное, потому же, почему капитан никогда не покинет тонущий корабль, пока все пассажиры и команда не будут спасены. К тому же детектив Радж ясно дал понять, что нам это не светит.
Проводив администраторов отеля, детектив Радж рявкнул, чтобы мы с Фионой возвращались в свои номера и прекратили совать нос в чужие дела. Голос его звучал враждебно, почти агрессивно. Он не просто дошел до последней черты, он явно пересек ее. Детектив Радж решительно настроился раскрыть это дело, отчего стал еще более нетерпеливым, и мы слышали, как он орал на оставшихся подозреваемых, когда вернулся в библиотеку.
– Невиновным бояться нечего! – заливался он.
Но близняшкам палец в рот не клади. Они точно так же громко вопили в ответ, заявляя, что они из очень богатой и влиятельной семьи, их адвокат уже в пути, они подадут в суд и на полицию, и на него лично. Я обрадовался, что кто-то дал отпор, хоть это и были мерзкие близняшки. Вскоре они выбежали из библиотеки и потребовали обед, настаивая на том, чтобы горничные немедленно поднялись к ним в номер.
Новобрачную тоже отпустили из библиотеки, хотя она выглядела встревоженной и усталой. Я задумался, стоит ли мне говорить детективу Раджу о диалоге Оливии и ее матери, свидетелем которого
