Вся наша ложь - Эллен Вон Стейл

Мама допила кофе и застегнула верхнюю пуговицу на блузке.

– Правда, Мони. Здесь небезопасно. Я без проблем подброшу вас по дороге.

– А детей куда?

– Возьму их с собой, – сказал папа. – Сегодня я не занят. Проведем побольше времени у бассейна. Верно, девочки?

– Можно позвать Сойера? – спросила я.

– Разумеется. Только предупредите Аду.

Марлоу молча зачерпнула ложкой хлопья, а затем медленно вылила молоко обратно в миску, внимательно следя за каждой каплей.

* * *

После недолгих уговоров Мони поехала с мамой, а мы втроем отправились к бассейну. Там уже яблоку было негде упасть. Головы мелькали вверх-вниз, как в игре «Ударь крота». Каждый дюйм был занят шезлонгами, скомканными полотенцами, пляжными сумками, шлепанцами и снеками. У меня под ногой хрустнула брошенная упаковка от чипсов. Оставалось только мечтать о том, чтобы найти свободное место.

Сойер обнаружил пустой шезлонг на пятачке за спасательной станцией и тут же плюхнулся на него, заявляя свои права.

– Отличная работа, приятель, – сказал папа, сгружая сумку и полотенца на дешевый сине-белый пластик.

Сойер спрятал широкую улыбку, словно устыдившись собственной реакции на отцовскую похвалу. Уголки его губ дрогнули и тут же поникли.

– Пустяки.

По настоянию папы я наскоро намазала солнцезащитное средство на лицо и руки. К тому времени я уже была вся в поту, и крем оставил на коже белые разводы.

Бассейн был переполнен – не прыгнуть. Я взялась за серебристые металлические перила, поставила ногу на первую ступеньку под прохладной хлорированной водой и мгновенно почувствовала облегчение. Вокруг плескались и визжали дети. Скучающие подростки-спасатели в красных костюмах с раздражением свистели и кричали на них.

Войдя в воду, я ощутила на себе взгляд спасателя с белокурыми волосами и в синих очках. Летние месяцы оставили на его коже глубокий загар. Его взгляд тут же скользнул дальше, обегая купальщиков. Внезапно мне стало неуютно в моем сплошном купальнике с пестрыми разводами, как будто я была недостаточно одета. Живот превратился в бетонную плиту.

Сойер подтолкнул меня сзади.

– Чего ждешь? – Он перевел взгляд с меня на спасателя, который уставился на нас обоих.

Мы дружно плюхнулись в воду. Я вынырнула и смахнула воду с лица. Папа с Марлоу спустились в бассейн с противоположной стороны. Я помахала ему, и он кивнул в ответ.

Рядом со мной усиленно работала локтями маленькая девочка в ярко-розовых плавательных нарукавниках. Места вокруг почти не было. Мы напоминали шарики для пинг-понга, которые кто-то бросил в воздушную трубу, и теперь они метались внутри, налетая друг на друга. Но все эти неудобства отступали на второй план по сравнению с тем, какое облегчение дарила прохлада.

Марлоу была уже не той, что за завтраком. В воде она будто ожила, плескалась в папу и хихикала.

– Папочка, сбрось меня с плеч! – Ее голос снова стал детским.

– Что, милая? – Он приставил ладонь к уху.

Из-за визгов и смеха было трудно что-либо расслышать. Я попыталась плыть на спине, но наткнулась на пожилую женщину, которая держала на руках пухленького малыша.

– Ну знаешь… как ракета! – закричала Марлоу, жестикулируя.

Он кивнул и погрузился под воду, удерживая Марлоу за руки; она балансировала у него на плечах. Затем отец выбросил ее высоко вверх. Просто чудо, что она никого не пришибла.

Папа вынырнул, тряся головой.

– По-моему, это не очень хорошая идея, Марлоу. Здесь чересчур много народу.

Она замотала головой:

– Ну пожалуйста! Еще один последний разочек.

Папа огляделся по сторонам и кивнул.

– Ладно. Последний раз.

Он снова ушел под воду.

Сойер плеснул мне в лицо. Охнув от неожиданности, я ответила ему тем же. Он рассмеялся, отплевываясь от брызг.

Марлоу подплыла к папе, чтобы забраться сверху. На этот раз она намеренно сжала коленями его шею. Я видела, как она обхватила его скрещенными ногами. Папа вскинул руки, размахивая и ударяя по поверхности воды. Марлоу только рассмеялась и сжала ноги крепче, подпрыгивая, чтобы удержать папу внизу.

Над водой показался краешек его рта – достаточно, чтобы произнести два слога: «Марлоу».

Она рассмеялась и надавила сильнее.

Из воды показалась папина голова.

– Марлоу! – пробулькал он.

Мы с Сойером перестали плескаться. Белокурый спасатель в очках дунул в свисток и поднялся со стула, готовый нырнуть в бассейн. Марлоу не обращала внимания. Чем сильнее боролся папа, тем громче она смеялась.

Наконец Марлоу ослабила хватку.

Папа вырвался из водного плена, кашляя и яростно моргая, и сделал два глубоких вдоха.

– Марлоу! Ты с ума сошла?

Она улыбнулась.

– Я победила?

– Победила? В чем? – В папином голосе звенела злость.

– В игре. Я держала тебя под водой.

– Марлоу, это не игра. И это не смешно.

– Прости, папочка. Я думала, мы развлекаемся, – сказала она, покачиваясь на воде; ее волосы расплывались вокруг шелковистым занавесом.

Папа потер нос большим пальцем.

– Никогда… никогда больше так не делай. Поняла?

Она кивнула.

Папа наставил палец на нас с Сойером.

– Вы двое, присмотрите за ней. Мне нужно отдышаться.

Он подплыл к бортику и вылез, а затем улегся на шезлонг, вытянув ноги. Он как будто постарел.

По дороге домой мы остановились купить мороженого. Папа ехал быстро, чтобы мороженое не успело растаять. Мони решила заночевать у миссис Хван. Мама позвонила и сказала, что работает допоздна, поэтому на ужин была замороженная пицца. Потом папа насыпал нам в миски клубнику и шоколад, и мы ели в тишине, не считая звяканья ложек о белую керамику.

Мы уже почти закончили, когда пришла мама. Папа предложил ей клубнику. Опустившись на стул, мама по очереди взглянула на нас. Мы сидели притихшие. Родители обменялись долгим взглядом. Папа ничего не сказал и склонил голову над миской.

Мама встала из-за стола и удалилась к себе. Утром ее миска с мороженым стояла на том же месте, розовое содержимое затвердело по краям.

Глава 24

1980-е

Студенты возились, усаживаясь, когда в аудиторию вошел профессор Патрик Пэк. Рен проскользнула на самый последний ряд; несмотря на всю ее осторожность, деревянное сиденье поскрипывало.

Она боялась, что ее заметят. Один неверный поворот головы, и все тотчас поймут, что ей здесь не место.

Рен следила за ним целую неделю.

В тот вечер, выходя из ресторана с женой, он обронил в разговоре название университета гуманитарных наук – небольшого, но престижного. На следующий день Рен бродила по кампусу, пока не увидела, как он выходит из здания с несколькими коллегами. Его фигура в коричневом пальто спортивного кроя отличалась особой статью. Он рассмеялся над словами одного из спутников, пока они