Игра в кости - Камилла Лэкберг
Сара рассмеялась. Отпила из чашки. На верхней губе осталась тонкая полоска. Кусочек зефира покатился под стол.
– Брюс Ли? Вы не так безнадежны, Серебряный Лис.
Юлия терпеливо ждала тишины. Полицейские иногда вели себя как дети, но они были образцом выдержки и такта в сравнении с журналистами и фотокорреспондентами, которые сейчас заполнили зал. Пресс-конференция еще не началась, а они уже выкрикивали вопросы.
Адам на всякий случай стоял рядом и выглядел раздраженным. Юлии не раз приходилось брать его за руку, чтобы не сорвался. Возможно даже, она касалась его руки чаще, чем того требовала ситуация. Что вряд ли было заметно со стороны.
Как и ожидалось, в зале собрались по большей части знакомые лица, представители утренних и вечерних газет, информационных агентств – «Афтонбладет», «Экспрессен», «Дагенс Нюхетер»», «Свенска Дагбладет», TV4, STV, TT. Но скандал вокруг «Конфидо» и Юна Лангсета привлек внимание и экономических изданий, таких как «Дагенс индустри» и «Резюме». Юлия не нашла причин закрывать перед ними двери. Лучше, если они услышат обо всем от нее, чем будут собирать сплетни. Вон тот оживленно жестикулировавший молодой человек с взлохмаченными волосами, по-видимому, и есть репортер «Резюме». Несмотря на разделявшее их расстояние, Юлия отчетливо слышала, как он просил охранника выпустить его из зала за чашкой латте.
Она покачала головой, произнесла в микрофон: «Тишина в зале» – и подождала, пока все взгляды не обратились на нее и Адама.
– Скажу кратко, – начала она.
Оживленно жестикулировавший молодой человек с недовольным видом проскользнул в последний ряд с дымящейся чашкой в руке.
– Юн Лангсет, один из основателей и владельцев «Конфидо», найден мертвым. К сожалению, на данный момент это все.
Собравшиеся зашумели.
– Это может быть самоубийство? – крикнул журналист «Свенска Дагбладет».
– Насколько разумным выглядит предположение, что он умер своей смертью, с учетом шумихи вокруг инвестиционной компании?
– Дело в том, что обстоятельства его обнаружения не позволяют определить, своей ли смертью умер Юн Лангсет, – ответила Юлия. – И не думайте, что я специально напускаю тумана. Мы в самом деле пока этого не знаем. С равным успехом можно предположить убийство и сердечный приступ. Вскрытие… затруднено по причинам технического характера.
Шум в зале сменился недовольным ропотом.
– Вариант нечестной игры не исключен, – добавил Адам, обращаясь к журналисту «Свенска Дагбладет». – По причине, которую вы только что озвучили. Но то, что мы нашли, плохо вяжется как с версией самоубийства, так и актом мести со стороны мафиозных структур. В том виде, в каком мы встречались с этим раньше, по крайней мере. Но мы, конечно, рассмотрим все возможные и невозможные версии случившегося.
– О каких обстоятельствах обнаружения вы говорите? – выкрикнул репортер «Резюме». – Что вы такого нашли? И зачем вообще нас пригласили, если ничего не можете сказать?
Юлия бросила быстрый взгляд на Адама, и тот кивнул. Жена Юна разрешила. Это непременно попадет в заголовки газет. Нужно отдавать себе отчет в возможных последствиях, но Юлия все продумала.
– Мы нашли скелет Юна Лангсета, – объявила она. – Это все, что у нас есть. Останки идентифицированы, мы точно знаем, что это он. Скелет был очищен от мягких тканей со всей возможной тщательностью и очень профессионально. Но у нас нет ни причины смерти, ни версий того, кто и почему мог это сделать. Мы понимаем, что для вас это лакомый кусок. И вы наверняка слышали, где был найден скелет. Но если придать эти детали огласке, на место обнаружения хлынет публика, что может привести к несчастным случаям. Поэтому я прошу вас не раскрывать подробностей. Если кто-то упомянет, где предположительно был найден Лангсет, против этого человека, как умышленно подставившего под угрозу жизнь других людей, будет возбуждено дело. Это понятно?
Юлия прищурилась на журналистов, которые, посерьезнев, закивали. Мужчина из «Резюме», криво улыбаясь, что-то печатал в телефоне. Юлия вздохнула. Она даже думать боялась о том, какими будут заголовки завтрашних газет.
Мильда разложила кости на развернутых вдоль стены металлических носилках. Мина не могла в очередной раз не восхититься ее профессионализмом и мастерством.
Там лежал Юн Лангсет во всей своей красе, притом что у него не было ни мышц, ни кожи. Но и кости сами по себе были достаточно выразительны и красноречивы.
Мина и Винсент сразу из ресторана поехали к Мильде. Винсент глядел мрачно. Он никогда особенно не жаловал ни прозекторскую, ни отдел судебно-медицинской экспертизы. Мина же находила особую красоту в чистых, белых костях, разложенных на стерильной металлической поверхности.
То, что лежало на сверкающих носилках, было и в то же время не было человеком. Все нездоровое, грязное и заразное удалено. Осталось самое простое. И чистое.
– Все двести шесть костей здесь, – сказала Мильда, кивая на скелет. – Тот, кто их очистил, действовал очень осторожно. И понимает толк в анатомии.
Мильда протянула Винсенту и Мине по паре пластиковых перчаток.
– У меня была версия, что его сварили, – заметил Винсент, склоняясь над костями, – но это не точно.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Мильда.
– Насколько мне известно, музеи используют террариумы с жуками, чтобы убрать остатки мяса с костей, когда находят трупы животных. И для этого у них имеются специальные помещения, дерместариумы… Так или иначе, жуки, а особенно личинки, обрабатывают кости осторожнее, чем это делает уксус. Они действительно настолько усердны, что это становится проблемой, когда музеи хотят сохранить что-то из мягких тканей… Трудно сказать наверняка, но то, что я здесь вижу… очень на это похоже.
– А как насчет комбинирования разных методов? – послышался сзади осторожный голос. – Хотя бы в целях ускорения процесса.
Мина не услышала, как Локи вошел в комнату. Ассистент Мильды умел быть незаметным, даже когда находился рядом. По словам Мильды, Локи был лучшим из всех, с кем ей когда-либо довелось работать. Возможно, даже единственным, кто подпевал ей, когда они вместе под музыку вскрывали трупы.
Локи принес с собой слабый табачный запах. Так вот почему он запоздал к началу – перекур. Табачный дым нарушил ощущение стерильности, но не Мине возмущаться по этому поводу. Работа в таком месте чревата эмоциональной перегруженностью, а эмоциям нужен выход. Выпустить пар, пусть даже в буквальном смысле.
У Мильды была музыка, у Локи сигареты.
– Сначала сварили, а потом жуки довершили дело, – пояснил Локи. – Кстати, в музеях используется разновидность жука-кожееда, по-латыни Dermestiade.
Винсент застонал:
– Так вот почему дерместариумы! – Он выглядел так, словно хотел стукнуть себя по
