Игра в кости - Камилла Лэкберг

– Ну… – протянул Винсент, отчаянно ловя клецку металлическими палочками для еды, – в этом нет ничего необычного, ведь так? Я о том, что людей хоронили практически повсюду в этом городе на протяжении веков. На Риддархольмене едва ли можно воткнуть лопату в землю, без того чтобы не наткнуться на человеческие кости, которые там закапывали начиная с четырнадцатого века. То, что там вот уже двести лет как нет кладбища, разумеется, не имеет значения. Кости-то остались. Не говоря о канале между Риддархольменом и Гамла Станом – братской могиле моряков, преступников и язычников – всех тех, кому не дозволено лежать в освященной земле.

– Эти кости гораздо свежее, – оборвала его Мина. – Они принадлежат финансисту Юну Лангсету, исчезнувшему четыре месяца тому назад.

Винсент нахмурился:

– И вы нашли скелет? Неужели трупы в метро так быстро разлагаются?

Мина достала из кармана куртки завернутую в полиэтилен соломинку и вставила в стакан с водой. Несмотря на неаппетитную тему беседы, она чувствовала соблазнительный запах из тарелки. Который нисколько не напоминал о Рождестве. Замечательно! Мина взяла палочки для еды, протерла их салфеткой, на которую предварительно капнула спиртовым гелем, и наколола на палочку жареную брокколи. Вкусно.

– Все верно насчет разложения, – ответила она, прожевав. – Но здесь несколько иной случай. Эти кости полностью очищены от мягких тканей и были сложены аккуратной кучкой.

Винсент положил палочки, так что те звякнули о край тарелки:

– Mos Teutonicus?

– Чего?

– Mos Teutonicus. VIP-форма похоронного обряда, которой удостаивались высокопоставленные особы, умершие вдали от дома. Ну, члены королевской семьи, высшее дворянство, духовенство…

– Дворянство? – механически повторила Мина, внезапно почувствовавшая себя ученицей средней школы.

Винсент оживленно кивнул:

– Мы говорим о тринадцатом-четырнадцатом веках, то есть о Высоком Средневековье. Хотя есть основания полагать, что сам обычай зародился еще в девятом веке. Тогда было крайне проблематично доставить тело покойного на родину, прибегали к Mos Teutonicus, то есть «немецкому обычаю», так это можно перевести. Тело кипятили в воде с вином или винным уксусом, чтобы очистить скелет от мягких тканей. После чего переправляли один скелет для достойного погребения дома. В конце концов, папа положил этому конец. В христианстве человеческое тело священно и не может быть уничтожено таким варварским способом. Лучше, по-видимому, оставить его гнить в закрытом ящике.

Мина посмотрела на свою тарелку. Два куска суши лежали на одной ее стороне. Кусок рыбы на белом рисе чем-то напоминал сырое мясо на кости.

Мина отодвинула тарелку.

– Это похоже на VIP-похороны, как ты считаешь? – продолжал Винсент. – Ты как будто говорила, что он финансист.

– Нет, не думаю… – растерянно ответила Мина. – И потом, с VIP-похоронами ты опоздал на тысячу лет.

– Ну, допустим, не на тысячу… но я понял, что ты имеешь в виду. – Винсент задумчиво смотрел на стол. – И все-таки как насчет логичного объяснения? Что, если кто-то решил, что в таком виде будет легче переправить останки для погребения?

Мина скептически покачала головой. Это вообще не похоже на погребение. Кости лежали так, как будто их должны были увидеть. Вопрос – зачем.

Но прежде чем Мина успела ответить, телефон сигнализировал о поступлении СМС. От Юлии, всей группе.

– Извини, мне нужно это посмотреть. – Мина открыла сообщение. Тем временем Винсент расправился с остатками еды на тарелке.

Понимаю, что многие из вас ждали этого круиза, но Лангсет в приоритете. В 14:00 Адам и я проводим пресс-конференцию, чтобы предотвратить нежелательные слухи. После этого собираемся в конференц-зале. Обещаю компенсацию за пропущенный круиз.

Юлия

– Ты выиграла в лотерею?

Только расслышав вопрос Винсента, Мина осознала, что улыбается. И что ее плечи опустились как минимум на десять сантиметров.

– Что-то вроде того, – отвечала она.

– В таком случа, поздравляю. Знаешь, какие там шансы на победу? Вероятность выиграть десять тысяч крон в «Трислот» составляет одну тридцатидвухтысячную. Билет стоит тридцать крон. Следовательно, чтобы наверняка получить десять тысяч, нужно потратить миллион. Но люди, похоже, этого не понимают, поэтому в Швеции ежегодно продается сто тридцать миллионов билетов «Трислот»…

– Винсент, – перебила его Мина, – Лангсет. Кости. Вернись! – она щелкнула пальцами перед его носом. – Вот ты говорил про «немецкий обычай». Но с какой стати я должна относиться к пропавшему финансисту как к средневековому королю?

На мгновенье Винсент растерялся:

– Э-э-э… извини. Ух… Ну хорошо… что, если у него о-очень большое эго?

– Именно поэтому я тебе и написала. Я хотела поговорить о его эго, точнее, загадочном поведении накануне исчезновения. Люди, хорошо его знавшие, в один голос утверждают, что финансист сильно изменился в последние несколько недель.

– Хм… Задним числом легко может показаться, что причина изменений очевидна, – задумчиво проговорил Винсент. – Я имею в виду, когда уже знаешь, чем все кончилось. Потому что это знание меняет память о прошлом… Видишь ли, еще в 1974 году Элизабет Лофтус и Джон Палмер[12] провели знаменитый эксперимент, в котором людям показывали фильм, где две машины врезались друг в друга. А затем задавали вопросы об увиденном. Те, кого спрашивали насчет скорости, с которой ехали машины, вспоминали, что на земле блестели осколки стекла. Те же, кого просили описать столкнувшиеся машины, ничего подобного не видели. То есть разные слова для описания одного и того же события повлияли на воспоминания о нем. Кстати, никакого битого стекла в фильме не было.

– Что ты пытаешься этим сказать?

– Я должен сам прочитать, что видели люди в окружении Юна Лангсета. Только после этого имеет смысл строить предположения, может ли это что-то значить, или же их воспоминания не более чем интерпретации случившегося задним числом.

Винсент посмотрел в глаза хостесу за столиком чуть поодаль и подал знак, что хочет расплатиться. Мина давно перестала взывать к его чувству равенства. Раз уж менталисту так хочется платить за нее при каждой их встрече, она доставит ему такое удовольствие.

Мужчина просиял при виде Винсента и поспешил к ним с карточным терминалом. Винсент поблагодарил за вкусную еду и снова слегка коснулся его руки. Улыбка хостеса стала еще шире, насколько такое было возможно.

– Эти кости не дают мне покоя, – сказал Винсент и разблокировал дверцу машины. – Думаю, они все еще у Мильды. Я могу… взглянуть на них, как ты думаешь?

– Думаю, что это наша следующая остановка, – ответила Мина. – Марии можешь сказать, что мы ездили на УЗИ.

Рубен стоял посреди магазина «Мир игрушек» в торговом центре «Галлериан» и чувствовал, что его начинает трясти изнутри. Он планировал потратить свой обеденный