Игра в кости - Камилла Лэкберг
И все это кишело бактериями. Мина почти видела их невооруженным глазом на снимке. Ей хотелось протереть монитор медицинским спиртом.
Мина знала, что несколько лет назад уже происходило нечто подобное. Несколько групп из полицейского здания отправились в совместный морской тур. Мина в этом, к счастью, не участвовала, потому что работала совсем в другом месте. Но Рубен до сих пор вспоминал об этом событии не иначе как с характерным блеском в глазах. А Юлия с тяжким многозначительным вздохом.
Совершенно невозможное предложение.
Мина взглянула на дату поездки и чуть не вскрикнула.
Ждем вас 19 декабря!
Сегодня! Ожидалось, что она зарегистрируется на борту через три часа.
А у Мины до сих пор не было благовидного предлога для отказа.
Напрасно Юлия уверяла, что ради сплоченности группы лучше прийти всем.
Исключено. Это не для Мины.
Неужели в материалах дела не найдется ничего такого, что могло бы выглядеть в глазах Юлии более важным?
Прикрыться Натали не получится. В конце концов, дочери Мины шестнадцать, и она прекрасно может обойтись без мамы.
Мина свернула картинку на мониторе и открыла папку с полицейскими рапортами по делу Юна Лангсета. В ее распоряжении два часа и сорок пять минут, что не так уж и мало.
Мина углубилась в чтение. Дошла до комментариев Адама к допросу Петера Крунлунда и ахнула. Петер упомянул, что незадолго до исчезновения Юн до неузнаваемости переменился. Мина вспомнила, что жена Юна Жозефина говорила то же самое. Петер и Жозефина объясняли это преследованием со стороны СМИ. Логично, ничего не скажешь. Вне зависимости, виновен ты или нет, трудно сохранять бодрость духа, когда за тобой по пятам круглосуточно следуют въедливые журналисты.
При этом Жозефина ни разу не упомянула о том, чтобы Юн что-то говорил о журналистских расследованиях или газетных статьях в семейном кругу. Если СМИ его так беспокоили, разве не было бы самым естественным обсудить их поведение с близкими людьми? Что, если за внезапными переменами в его поведении стояло что-то другое?
Не такая уж безумная мысль. Исключительная настороженность Юна вполне могла иметь иные причины, нежели те, которые ей приписывали на данный момент. К примеру, он мог заранее знать, что с ним что-то произойдет. Но почему в таком случае никому ничего не сказал? Не вызвал полицию, наконец? Ведь, судя по всему, опасность угрожала его жизни.
Что такого знал Юн?
За этим вопросом, помимо прочего, стоял столь необходимый Мине благовидный предлог.
Она еще раз взглянула на приглашение. Регистрация в 15:00. Мина взяла телефон и отправила Винсенту еще одно сообщение. Второе за долгое время после поздравления с Рождеством. Заодно появился повод для встречи. В конце концов, речь шла о работе. Ей нужно было обсудить с менталистом странности в поведении будущей жертвы накануне убийства.
Примерно через два с половиной часа.
Он держал папу за руку так крепко, как только мог. Но каждый раз, когда они подходили к контейнеру, выглядевшему многообещающе, руку приходилось отпускать и помогать папе тщательно перебирать мусор в поисках съестного.
Просто удивительно, как много всего люди выбрасывают. Он не мог взять в толк, как можно купить гамбургер и съесть только половину. Или почему отличный бутерброд с сыром выбросили, надкусив всего пару раз? Люди наверху вообще странные.
Иногда в сознание вторгались смутные воспоминания о собственной прошлой жизни. Обычно это бывало сразу по пробуждении, в состоянии на границе сна и яви. В этой неясной игре образов трудно было уловить что-либо конкретное. Они не оставляли в душе ничего, кроме тяжести.
Особенно когда в них вторгался запах мамы. Тот самый цветочный аромат, который принадлежал только ей и был связан с объятьями и мягкой тканью блузки, касающейся его щеки.
В то время он был совсем маленьким. Поэтому сейчас не мог быть уверен, были ли это настоящие воспоминания или фантазии, навеянные рассказами папы. Единственным, что он помнил, был день, когда они пришли домой, а ее не было.
Несколько дней они с отцом жили не дома. Это была одна из отцовских «вылазок», которые так не нравились маме, и на этот раз папа взял его с собой. Обычно он боялся темноты, а по лесу даже ночью бродил уверенно, потому что рядом был папа.
Он встряхнулся, потому что не хотел думать об этом.
Папа перешел улицу и остановился возле большого мусорного контейнера на «Оденплане». Любимое место папы, здесь всегда было чем поживиться.
Папа нетерпеливо помахал рукой. Он огляделся по сторонам и тоже поспешил через дорогу. Папа держал что-то в руке. Оказалось – фольга, и в ней кусочек его любимого шоколада. Редкая находка. Обычно им попадались пустые обертки из-под шоколада и конфет. Папа с торжествующим видом поднял пакет. Славная добыча! В основном недоеденные бутерброды. Хватит на несколько дней, а потом опять придется подниматься наверх.
Он взял отца за руку, и они пошли к метро. Чувствовал на себе взгляды этих вечно спешащих людей, но это не имело никакого значения. Они ничего не понимали. Отец был королем. Скоро, скоро они вернутся в свое королевство.
– Как ты нашла это место?
Винсент с любопытством озирался вокруг. Мина тоже. В холодном свете ламп, насколько хватало глаз, не просматривалось и намека на Рождество. То, что надо.
– Я загуглила «ресторан без Рождества». Поиск выдал несколько тысяч совпадений. Как видно, я не единственная, у кого аллергия на блестки.
Небольшой ресторан в Васастане действительно был полон. Конечно, в меню не обошлось без рождественских блюд, просто здесь их было принято называть как-то иначе. «Фантазия», «импровизация по-азиатски» – что-то вроде того. По крайней мере, Мина была уверена, что за этим не стоят склизкие сосиски или пористые, как губка, фрикадельки.
Винсент выглядел немного грустным.
– Мне нравится Рождество, – сказал он, – В самой клишированной версии, когда всего так много. Спасибо, что вышла на связь первой. Я столько раз собирался это сделать, но…
Появился хостес со стопкой меню под мышкой.
– Вы бронировали? – обратился он к Мине и Винсенту. – Если нет, боюсь, зал полон.
Лицо Винсента озарила теплая улыбка.
– Не надо бояться, – сказал он мужчине. – Радуйтесь, что у вас все хорошо.
Тот неуверенно улыбнулся в ответ. Он привык, что гости расстраивались, когда им говорили, что мест нет. Мина отметила про
