Все равно мы все сдохнем. Игра Писателя - Анастасия Борзенко
Этот больной ублюдок точно играет с ней. Насмотрелся дешевых триллеров и решил, что может играть с ней. Но, наконец, хоть что-то… Может быть, это вторая часть открытки… Она правильно сделала, что нашла первую часть. Значит, скоро она все узнает.
Майя взяла конверт и развернула его, но к ее ужасу, она оказался пустым. Что за…? Думай, Майя. Думай. Девушка взяла конверт с собой и направилась в комнату, в которой провела, по крайней мере, сутки.
В отличие от второй комнаты, здесь ничего не трогали на первый взгляд, покрывало все также валялось на полу. Майя принялась с ненавистью его пинать, словно это могло как-то помочь, как остановилась. Ее грудь судорожно сжималась, но мысли потекли в нужном направлении. Наконец…
Если других входов и выходов нет, значит они спрятаны. Девушка подошла к кровати и с усилием попыталась ее отодвинуть, она поддалась легко. Майя с надеждой посмотрела вниз, но никакого тайного хода под кроватью не оказалось. Был лишь лист белой бумаги и карандаш… Он знал, что она начнет искать выход, и знал, что начнет двигать кровать.
Майя разрыдалась, когда это все прекратится? Слезы стекали по рукам и неприятно щекотали нос, она столько не плакала за всю свою жизнь.
Когда Майя успокоилась, взяла карандаш и написала на бумаге:
«Ты жалкий и вся твоя игра жалкая!», с ненавистью заложила в конверт и бросила на пол. Нет, это не все… Она снова взяла в руки лист бумаги и дописала — «Я не прощаю тебя!», ни за что, никакого прощения, а такие издевательства!
Что здесь еще… Шкаф и тумбочка… Майя вскочила и принялась двигать мебель, но никакого облегчения это не принесло… Везде была идеальная чистота и никакого намека на потайной выход.
Она упала на кровать и снова разрыдалась. Так недолго и с ума сойти…
Все играют в игры, совершенно все. Политики, журналисты, режиссеры, врачи, учителя… Все. Потому что все хотят чувствовать себя теми, кто пьет шампанское и рискует. Без риска не интересно жить, это такая доктрина, которую общество принимает за основу — если не попробовать, не узнаешь. А если не узнаешь, будешь жалеть.
Назначенное лекарство может подействовать, а может нет… Выбранная стратегия может взорвать рынок, а может привести к банкротству… Сказанное слово может принести голоса, а может закопать в самом начале избирательной гонки… Проверенная работа может дать ученику стимул стать лучше и усерднее учиться, а может нанести непоправимое влияние на хрупкую детскую психику…
Там, где есть выбор, всегда присутствует элемент игры. И лучших результатов добиваются те, кто действует с азартом, страстью, словно вытаскивают из рукава козырного туза, даже если в рукаве — пусто. А потом находят в себе силы снова пробовать и снова собирать в кулак всю волю и всю страсть, на какую способны…
Главное, обыграть самого себя, уговорить себя в том, что сделанный выбор принесет облегчение. Все из-за него. Игра начинается с первыми минутами жизни. Правил — нет. Есть только условие, выживает тот, кто выбирает и двигается. Условие выживания на поле боя — если двигаешься, у тебя есть шанс.
Кто не играет — подохнет от реальности. Кто играет — тоже подохнет, но успеет подарить самому себе самую главную единицу измерения человеческой жизни — яркие ощущения… Наливайте шампанского и делайте хоть что-то. Только не ввязывайтесь в чужую игру, играйте в свою, даже если не придумали ее суть. Суть — не имеет значения, просто двигайтесь, просто делайте выбор. Каждую секунду своей чертовой жизни.
Глава 10
Портнов разглядывал снимки и грыз пальцы. Марго старалась на него не смотреть, она старалась вообще никуда не смотреть. Прямо напротив сидела Алла и пила кофе. Женщина смотрела на нее прямо и неприятно, словно Марго была ей что-то должна.
Марго сделала глубокий вдох и посмотрела на женщину в ответ. Алла продолжала не отводить взгляда, правда, девушке показалось, что она просто зацепилась за ее лицо, так бывает, когда человек уходит в свои мысли, но фиксируется глазами на одной точке. Неосознанно…
И не такая она красивая, как показалась при первой встрече, много глубоких морщин и губы нервно дергаются. В ней столько боли и грусти… И что за история такую женщину может связывать с Портновым, неужели у них был роман? Какая-то нежность между ними наблюдалась невидимой, но очень прочной нитью. Так бывает у бывших любовников…
— Кто на этот раз? — резко спросила Алла. Портнов покрутил снимок и бросил на пустую тарелку.
— Мне когда-нибудь принесут этот чертов суп… На этот раз снова Шекспир…
Алла протянула руку. На фотографии ладоней девушки аккуратными буквами было написано «If music be the food of love, play on…»[4]
Женщина усмехнулась.
— Если музыка пища для любви, то играй… Занятно. И какой перевод у Писателя?
Портнов отгрыз такой кусок кожи от пальца, что Марго непроизвольно икнула и извинилась. Девушка больше не могла находиться с ним за одним столом, но выйти из-за стола не решилась, чтобы не пропустить ни слова.
Ресторан, который они выбрали для обеда был в большом здании на втором этаже, и столик им сервировали на открытой веранде. Портнов настоял, сказал, что на холодном воздухе лучше думается.
Вот так и с Майей они пили кофе на веранде и… теперь Майи нет. Она грустно покачала головой.
— Его перевод «Любовь питается не нотами, а звуками». Про игру ничего… Я все равно разгадаю загадку и пойму, что связывает все четыре жертвы.
— Пять… — выдавила из себя Марго. Эта женщина была пятой…
— Пять. — тяжело вздохнул Портнов. — У нас есть пожилая женщина, которая работала с условно-досрочно освобождёнными с тонкой ниточкой к ее погибшему сыну. Есть молодая женщина, которая преподавала иностранные языки с тонкой ниточкой к ее погибшему брату и еще три жертвы.
— Новые детали? — удивилась Алла.
— Да, да, новые… Она нашла — Портнов кивнул в сторону Марго и бросил на стол блокнот и вытащил из него пачку фотоснимков. Отодвинул тарелки и случайно зацепил бокал. Стекло звонко разлетелось по мраморному полу.
Алла устало покрутила головой.
— К счастью… — тихо прошептала она.
Портнов не обращал внимания на такие мелочи и разложил в ряд пять фотографий.
— Обритая наголо старуха и рыжеволосая с выстриженной макушкой — одна версия, под нее проверяю сейчас остальных. Платон
