Все равно мы все сдохнем. Игра Писателя - Анастасия Борзенко

— Да, тут ты права, Писатель пишет всем жертвам, как и Майе с просьбой простить ему что-то страшное, но так никто и не отпустил ему грехи. У него игра очень проста — или он дарует прощение… Или… прощают его.

— И что бывает, когда его прощают? — Марго затряслась и облизала сухие губы, бедная Майя…

Портнов пожал плечами.

— Мне такие случаи не известны… По данным предыдущих четырех жертв, все они получали сообщения от неизвестного человека с просьбой простить. Что удивительно, но вполне логично, все из них задавали перед похищением встречные вопросы — «за что», и никто не ответил…

— Прощаю… — Марго обреченно уронила голову на грудь.

— Да, — кивнул Портнов. — Куда проще…

— А Вы бы ответили «прощаю»? — Марго начала злиться. Сидит тут и умничает, а про Майю так ничего и не узнали…

— Мне бы он не написал, — рассмеялся Портнов, — Я не в его вкусе.

— Откуда Вы знаете? — спросила Марго и застыла. Портнов так внимательно на нее посмотрел, что ей стало не по себе.

De gustibus non disputandum est… Вкусы не обсуждать. Еще одна нелепая фраза человечества. Обсуждать можно культурный облик, манеры, интеллект, внешность, но не вкусы. А если внешность самого человека не в его вкусе? Как часто говорят «не мой тип», намекая как раз на это. А Вы сами в своем вкусе?

Со своими долбаными страхами и пристрастиями, усердием в познании других, Вы об этом вообще думаете, когда учите жизни всех вокруг Вас? Вкусы относительно окружения, пристрастий в литературе, еде, моде, политически взглядах… А что относительно вкуса к самому себе, какой Вы на вкус? Ваш вкус к самому себе. Спорите ли Вы с самим собой на эти темы?

Я отвечу — безусловно! Все спорят. Спорят с внутренним «эго», выражая это враждебным отношением к ближнему своему. Но когда-то кто-то бессовестно вторгается на их территорию и самым безобразным образом заставляет почувствовать собственную жалкость и неполноценность, рождается это великое — «О вкусах не спорят».

Чушь! О вкусах спорят, «Истина — в несогласии», стоит человеку почувствовать свое несогласие с чем-либо — это прекрасный повод обратить внимание на отношение к самому себе. Лишь несогласие подвигает и стимулирует познавать. А спор с самим собой — фундамент жизни, и, если его уничтожить, не останется ничего. Истина — в несогласии. Не соглашайтесь сколько угодно, учите жизни свое окружение, но не прекращайте спорить с собственным вкусом, иначе сдохнете раньше времени.

Глава 11

Официант подошел с подносом супа, но Портнов поморщился.

— Нет, все отменяется, вы бы еще к новому году суп сварили! Я чувствую, что мы разгадаем загадку Писателя. Разгадаем! Мы близко, мы очень близко! И Алла, ты мне нужна, есть список тех, кто может помочь следствию, пусть твои ребята разузнают что к чему. Пусть пробьют все и свяжут — ясли, школы, институты, этих людей что-то связывает, и изучать будем не только жертв, но и их ближайших родственников. Пора размотать этот клубок…

— Тебе надо поесть. — тихо проронила Алла.

— А как… Как все началось? — тихо спросила Марго. Она несколько за перечитывала материалы дела, но всегда есть детали, о которых не говорят и которые не записывают.

Портнов помотал головой и щелкнул пальцами.

— Эй ты, неси суп! Суп неси, живо! Куда ты ушел, я спрашиваю?

Официант в недоумении покрутился, но вернулся и принялся расставлять тарелки. Марго покачала головой, и как его еще не побили за столь скверный характер, она уверена, что официант еле сдерживался, чтобы не наплевать в еду. Портнов не обращал на молодого человека никакого внимания, он был занят тем, что выбирал самые ровные гренки и посыпал ими суп, остальные брезгливо отбрасывал на край стола. Прямо на белоснежную скатерть.

Алла тоже следила за движениями следователя, во всем он такой — выделяет лишь важное, а от остального избавляется как от ненужной трухи. И с людьми не исключение…

Она тихо вздохнула. Она услышала вопрос Марго и начиналось все очень грустно…

Три года назад

— Портнов… — Алла обреченно покачала головой. Дверь в квартиру оказалась не заперта, но это не напугало женщину. Густой запах несвежей одежды и перегара стоял на этаже и разливался отголосками по лестнице. Даже раскрытая настежь форточка в подъезде не помогла избавиться от этой вони.

Они не виделись последние полгода, но до Аллы доходили слухи, что следователь ушел в депрессию и заливал горе водкой. Она не желала чувствовать себя ответственной, но, когда оперативная группа нашла труп, подумала, что это шанс вытащить его, все-таки он ей совсем не чужой. Последнее дело, которое распутал Портнов, было очень жестоким и долгим, он несколько лет выслеживал педофила, а потом, когда преступника арестовали, сдали нервы. У любого бы сдали.

Алла отгоняла от себя мысли, что усугубила все своим замужеством, но она не давала Портнову клятв верности и вечной любви.

Когда он занимался расследованием, то растворялся в нем полностью, они могли не видеться неделями. И чувства… У них не было полноценного романа, только внезапные встречи. А когда началось следствие, Портнов растворился в деле и…

Алла помотала головой. Не собирается она чувствовать вину, правда, не забудет его счастливое лицо и пышный букет с белыми розами, и то, как он нежно покрывал ее руки поцелуями в тот вечер, как все закончилось. Все произошло так быстро. С утра все газеты и СМИ пестрели пресс-релизами о поимке опасного извращенца, а вечером Портнов уже был у нее. В этом нелепом костюме. И с этими нелепыми розами… А она стояла с нелепой улыбкой и совершенно нелепыми новостями.

А потом Портнов просто ушел и не появлялся в участке несколько месяцев. Однажды она увидела его издалека и его внешний вид произвел неизгладимое впечатление. Осунулся, похудел, весь немытый и заросший. Словно бомж… Просто стоял и смотрел на нее, слегка прищурившись и щелкая пальцами, как он умел.

— Чего тебе? — Алла вскрикнула от внезапного голоса, она не заметила, как в мыслях прошла в квартиру и оказалась у Портного на кухне.

Зрелище не для слабонервных — очистки картошки, смешанные с хвостами селедок, грязные стаканы, тарелки, кастрюли, наваленные на столешнице. Стол был в коробках от еды по доставке и запах стоял такой ужасный, что Алла закрыла рот рукой. Правда, на плитке шкворчала турка с ароматным кофе, но его аромат терялся среди атмосферы общего зловония. Разве что звук благотворно влиял на общую атмосферу.

Она