Наследница - Владимир Павлов
Девушка умылась, наскоро перекусила. Она отпросилась с работы на полдня, но все равно следовало поспешить. В доме стояла тишина, но Тиара не сомневалась, что квартирантка уже встала. Шайна всегда поднималась ни свет ни заря. Действительно, выйдя на крыльцо, девушка обнаружила охотницу, скучавшую на лавке под кустами боголепта, листья которого уже начали приобретать золотистый цвет. Когда Тиара уходила на службу, Шайна сидела в саду или медитировала на заднем дворе. Чем охотница занимается днем, девушка не знала, но вечером неизменно заставала ее дома. Шайна закупалась на ближайшем рынке всякой вкуснятиной, к приходу Тиары накрывала стол в гостиной и приглашала на чай. Магичка поначалу стеснялась: ей казалось неправильным, что квартирантка не только платит втридорога, но еще и кормит ее. Однако Шайна в конце концов приучила хозяйку к вечерним чаепитиям. Во время посиделок она рассказывала, где сегодня побывала и с какими старыми знакомыми встретилась. Тиара чувствовала, что гостье скучно и хочется поговорить. Она и сама не возражала. За последний год магичка так и не свыклась с одиночеством.
Шайна помахала рукой:
— Привет. Что-то ты рано. На службу?
— Я до обеда свободна, — пояснила Тиара и после колебания добавила: На кладбище иду. Сегодня годовщина смерти бабушки.
— Ой, прости, не знала, — сконфузилась Шайна. — Наверное, вечером друзья Сельмы соберутся?
— Вряд ли. Уже полгода никого из них не видела. Бабушку в Сатории уважали, но меня… Да и я сейчас не в том положении, чтобы гостей принимать.
— Ну, удачного дня, — Шайна замялась. — А можно с тобой? Я Сельму помню, хороший была человек. Если считаешь, что неудобно — так и скажи. Я все понимаю, — добавила торопливо.
Первым порывом Тиары было отказаться. Размышлять о Вечном Пути лучше без посторонних глаз. Однако что-то в поведении Шайны ее подкупило. С момента появления охотница демонстрировала уважение к памяти Сельмы, и Тиара чувствовала — это не игра. Гостья и впрямь старалась загладить свою вину перед семейством Арканов.
— Я не против. Если свободна, идем.
— Сегодня я совершенно свободна, — улыбнулась Шайна.
Кладбище Сатории располагалось на другом конце города, на окраине Каменной Лощины. Это был южный мыс острова, скалистый и пустынный. Отполированные ветрами холмы, редкий кустарник изо-всех сил цеплялся корнями за каменистую почву. На одном из утесов возвышался Южный маяк — единственная ухоженная постройка. Вокруг стояла дюжина домов, но большинство были заброшены. Даже рыбаки селились в этой части острова неохотно: в бухте под водой скрывалось немало скал. Контрабандисты южный берег Сатории также не жаловали — до городских кварталов рукой подать, и стража всегда начеку.
Последнее пристанище госпожи Арканы было в дальнем конце кладбища на каменистом уступе, откуда открывался великолепный вид на море. А вот сама могила — серая плита, едва поднимавшаяся над каменистым грунтом, — выглядела просто и уныло, вокруг не было даже травы, лишь побеги сорняков. Надгробная плита также не впечатляла — на гладко отполированном мраморе высечено Сельма А. и годы жизни, никаких регалий или пояснений.
Тиара положила на надгробие букет цветов, села рядом и погрузилась в молитву. Шайна стояла у нее за спиной, не шевелилась и терпеливо молчала. Лишь когда Тиара со вздохом поднялась, охотница осмелилась заговорить.
— Соболезную. Тяжело, когда близкие уходят.
— Жалею, что меня не оказалось рядом, — призналась Тиара. — Я тогда в Сен-Во работала. За три дня до моего приезда все и случилось. В университет пришла срочная депеша, я примчалась, но уже только на похороны успела.
— Как она умерла?
— Врач сказал — сердечный приступ. Гуляла в горах, упала, а рядом никого, встать уже не смогла.
— Вот как! Она была одна в горах? — Шайна изогнула бровь.
— Свидетелей не было, если ты об этом. Ее не сразу нашли, но это ничего не значит, — Тиара поняла намек с полуслова. — Бабушка была крепкая и никого не боялась. Она могла себя защитить. Имперский сыск провел расследование. Ничего подозрительного не обнаружил, а эти парни умеют искать.
— Когда хотят, — многозначительно вставила охотница.
— Я тоже сперва сомневалась, но следов насилия не обнаружили. На острове иногда пришлые шалят, но все ценности остались при ней… Если честно, Сельма жаловалась мне в то лето, что в груди часто давит, воздуха не хватает. Она в горы потому и любила ходить, чтобы силы восстанавливать. Сядет на краю обрыва, начнет медитировать. Есть такая практика, она и меня научила.
— Странно, что ее похоронили здесь. Мне казалось, супруга главы Пятого магистрата удостоится отдельного склепа, — заметила Шайна.
Тиара обвела взглядом ряды могил, шеренгами уходившими вглубь острова.
— Это второе место. Бабушку пришлось перезахоронить, — мрачно пояснила она. — Первую могилу в склепе на центральной аллее вскрыли зимой осквернители. Все восстановили, но останки перенесли сюда, и надпись сделали неприметную, чтобы больше ее не беспокоили.
— Я не помню, чтобы на Сатории процветали осквернители… — Шайна прищурилась. — Прости, что лезу: но вдруг они Коготь Хаоса искали?
— Не знаю. Возможно, хотя глупо думать, что дед оставил ценный артефакт жене, которую бросил, а она хранила его все эти годы, а затем ухитрилась унести с собой в могилу. Я похоронами не занималась, все ее друзья делали. Если честно, мне все равно, почему эти уроды-расхитители так поступили, — девушка сжала кулаки.
— Извини, пожалуйста, — сконфузилась Шайна.
— Ты здесь ни при чем. Коготь в нашей семье — больная тема. Его уже двадцать лет все ищут. Бабушка рассказывала, что ее несколько раз вызывали и к механикам, и в имперский сыск. Меня тоже пару раз о нем спрашивали, когда я еще маленькая была. Только я думаю, Ко-Шир никогда бы не оставил такую силу здесь — он не безумец.
— Как ты думаешь, где твой дед сейчас?
— Не знаю и знать не хочу. Я им отчасти горжусь: поставить на место целую империю, такое никому из магов не удавалось, но знакомиться желанием не горю. Он для меня не более чем миф, к тому же весьма печальный, если смотреть, что
