Чешская сатира и юмор - Франтишек Ладислав Челаковский
Ну, а в жизни — мы частенько видим сами —
Люди умные плетутся за нулями.
Перевод И. Гуровой.
ПЕСНЯ ЧЕШСКИХ БОГАЧЕЙ
Сводить концы с концами нелегко:
На хлеб нужны нам деньги, на клико
И на икру.
Ну, мало ли… На платье, на игру…
Для родины ж оставим сердца пламень,
А для пророка — только камень.
Перевод И. Гуровой.
ODI PROFANUM VULGUS ET ARCEO
— Ненавижу чернь, ее понятья,
Цель ее одна — набить живот.
Мне противны эти «сестры», «братья»,
Предрассудок — «добрый наш народ».
— А кого ж готов прославить ты, любя?
— Себя!
Перевод И. Гуровой.
Йозеф Сватоплук Махар{58}
КОММЕНТАРИЙ К СЛОВАМ ПОЭТА
«Что суд людей?! Хочу упиться
Свободой духа своего!»
А сам горит от любопытства:
Что критик скажет про него?
Перевод Д. Самойлова.
ДОБРЫЕ ЛЮДИ
Нам сатира, как известно,
Словно соль в похлебке пресной.
«Только, — люди, власть имущие, твердят, —
Ни к чему в сатире личности и яд».
Перевод И. Гуровой.
БУДУЩЕМУ ПАТРИОТУ
Друзьям, отчизне, вере предан будь.
При жизни ты в служенье идеалам
Придешь к деньгам — реальным и немалым.
Будь предан — и твой прах когда-нибудь
Средь почестей свершит последний путь.
Перевод И. Гуровой.
СТОЛПЫ НАШЕГО ОБЩЕСТВА{59}
Сын-лейтенант свое «эр-же»
Салонным заменил «эр-зэтом»{60},
А дщерь их с ротмистром уже
Поет то трио, то дуэтом.
За туалетом мать весь день
Румянит щеки безуспешно.
Есть у нее лорнет, мигрень
И ложа в опере, конечно.
Папа — великий патриот,
С девицами игрив и страстен.
Он — семьянин, креста он ждет
И горничным весьма опасен.
Перевод И. Гуровой.
ВЗГЛЯДЫ БЛАГОРОДНОЙ ПАНИ ФАБРИКАНТШИ
(Случайное интервью)
Иметь детей? Фи! Уж давно
Забыли эту моду.
И, право, женщине смешно
Стеснять свою свободу.
Беременность — не шутка ведь.
Хоть все пойдет прекрасно,
Но девять месяцев дурнеть
Для женщины опасно.
У нас на это силы нет
И никогда не будет.
Ведь все равно не вымрет свет,
Плодиться будут люди.
Для той, что трудится, не в счет
Веленья строгой моды —
Она легко перенесет
Бесчисленные роды.
Кто беден, тот и плодовит!
Без всякого сомненья,
В том умысел великий скрыт
Благого провиденья.
Мир держится из века в век
На истине старинной:
На десять пальцев человек
Имеет мозг единый!
Один бутон у нас, а там
Растет и дни и ночи
Из девочки — прислуга нам,
Из мальчика — рабочий.
Господь недаром бедняка
Детьми благословляет:
Пускай для моего сынка
Рабочий подрастает!..
Куда зашел наш разговор!
Хотела я о детях
Сказать лишь то, что дети — вздор,
Что не хочу иметь их.
Перевод И. Гуровой.
КИТАЙСКАЯ СТЕНА
Глупо воевать с китайскою стеной,
Что в литературе нашей прочно встала:
Не отыщешь в мире глупости такой,
Чтоб, возникнув, к нам бы сразу не пристала.
Вот кругам торговым верный путь известен,
Как торговлю с заграницей нам поднять:
За год горсточку ввозить к нам тех, кто честен,
Вывозить же «патриотов» тысяч пять.
Перевод И. Гуровой.
ЗАВИДНАЯ НЕВЕСТА
Она по виду совершенство
И знает, что цены ей нет,
Что в мир явилась для блаженства,
Для развлечений и карет,
Для комплиментов и поклонов;
Она — предмет похвальных од,
Царица жофинских салонов,
Законодательница мод;
Все в ней полно очарованья,
Подобно музыке одной,
И это дивное созданье
Достойно облачил портной;
Ее волнующие взгляды
Затмили б взгляды южных дев,
Сам ворон умер бы с досады,
Блеск черных кудрей разглядев;
Ее лицо стократ нежнее
Дыханья теплых ветерков,
Ее уста, как орхидеи,
Вокруг сверкающих зубов.
И так умеет засмеяться,
Что хочется поцеловать.
На всем изящества, богатства,
Очарования печать.
Она воспитанна, гуманна,
Разнообразна и остра,
И по-французски Мопассана
Она читает до утра.
Она к обедне приезжает,
Чтя установленный закон,
Поскольку это дозволяет
Скептически-хороший тон.
Ну и приданое, конечно!
Кто знает, сколько? Деньги, дом…
И мама, добрая извечно,
Весьма заботится о том,
Чтоб чувство душу не сгубило,
Увы! Пустыня в той душе,
Немало львов там проходило —
Их кости высохли уже!
Перевод Д. Самойлова.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ДРАМЫ
Чем больше их гремит над нашим миром,
Тем больше восхищаешься Шекспиром.
Перевод Р. Морана.
БЮРОКРАТОВЕДЕНИЕ
Многоголов, стоок, тысячеух,
Возвышенно-сухой вмещает дух.
Живет в конторах пыльных за стеклом,
Предпочитает нежиться теплом.
Питается бумагой, перья ест
И с вожделеньем ждет вакантных мест.
Он логику простейшую таит:
Враг тот, кто на пути его стоит,
И выжидает с подлостью скупца
Отставки надлежащего лица.
Он не спешит: движенье слизняка
Есть образец его во все века.
А в гражданине — как велит закон —
Плательщика налогов видит он.
«Я — это государство!» Злая спесь
В словах, движеньях, взглядах. Вот он весь.
Перевод Д. Самойлова.
Станислав Костка Нейман{61}
