Спасти своего врага - Анна Жнец

В словах сестры я нашла подтверждение своих выводов.

— Он спас нас, Хель. Спас!

По мере ее рассказа, сердце мое колотилось все быстрее и быстрее, готовое выпрыгнуть из груди. Я крепко стиснула пальцы Кияны, не замечая, что своей судорожной хваткой причиняю боль нам обеим. Теперь, когда образ Альва был обелен, с плеч будто свалился огромный камень. Мне хотелось заплакать, захлопать в ладоши, вскочить на ноги и восторженно завопить, но я изо всех сил держала лицо, а потом в порыве чувств спрятала его в ладонях. Щеки пылали.

Все эти ужасные оскорбления, которые выплевывал его рот, — неправда. Он никогда не считал меня толстой карлицей. Больше нет причин держать обиду внутри.

— Жаль только, что он тебе не пара, — закончила сестра. — Такой красавчик. И благородный. И заботливый. Всем хорош. Но в мужья не годится.

Я опустила руки и уставилась на нее, вскинув бровь.

— Почему это?

Не то чтобы я собиралась за Альва замуж. Да и кто сказал, что он сделает мне предложение? Но слова Кияны почему-то меня задели.

— Ну-у-у, — протянула сестра. — А разве не понятно?

Я мотнула головой.

— Он — никто. Больше никто. Раньше был принцем, вторым в очереди на престол. А сейчас? Бывший раб. Сын врага. У него нет ни денег, ни дома, ни влияния. Все, что у него осталось, — принадлежность к древнему богатому роду, но сам он теперь босяк. Нищий. Изгой. Такого только в любовниках держать.

Слова Кияны царапали слух, болезненно задевали что-то внутри. Я открыла рот, чтобы ответить, но позади раздался характерный скрип половиц. Мы с сестрой обернулись. В дверях стоял Альв.

Я вгляделась в него, пытаясь понять, как много он услышал из нашего разговора с сестрой, но лицо эльфийского принца было невозмутимой маской. Возможно, он просто умел хорошо скрывать эмоции. Отпрысков королевской крови учили этому с детства. Я заметила только, что плечи Альва напряжены, а его спина показалась мне неестественно прямой. Очень не хотелось, чтобы унизительные слова Кияны достигли ушей этого гордого мужчины.

— Ну, мне, пожалуй, пора, — сестра быстро чмокнула меня в щеку и поднялась на ноги.

При виде Альва она тут же засобиралась в свои покои. Похоже, ей тоже было неловко от мысли, что нас подслушали.

— Уверена, вам есть, что обсудить, — добавила Кияна уже в дверях.

По стенам гостиной сползал медовый закатный свет. Облитый этим светом, Альв шагнул к дивану, на котором я сидела.

— Хель, я… — он отвел взгляд и нервным жестом провел пятерней по волосам. — Я должен кое-что тебе сказать.

— Кияна, уже все мне рассказала. Я понимаю и больше не обижаюсь на тебя за ту сорванную свадьбу. Тобой двигали благородные мотивы. Спасибо.

Альв кивнул. Бросил на меня короткий, пытливый взгляд и снова уставился куда-то в стену. Его руки сжались в кулаки. Он словно решался на что-то.

— Хель, я…

— Что тебе сказал мой отец?

Мы заговорили одновременно и вместе замолчали. Каждый желал послушать, что скажет другой. Повисла неловкая тишина.

И в этой тишине раздался громкий стук в дверь.

— Кирнари, это Август Флоу, — узнала я голос судейского помощника. — Владыка направил меня к вам. Я должен снять метку с его высочества принца Риена.

Я замерла, вскинув брови.

С его высочества принца Риена?

То, что помощник судьи назвал Альва по титулу, говорило о многом.

Скосив взгляд на эльфа, я заметила, что он нисколько не удивлен подобному обращению, а значит, они с отцом уже обсудили этот момент. И все же после слов Августа Флоу кое-что в моем бывшем рабе неуловимо изменилось. Он приосанился, будто стряхнув с себя унижения последних недель. Словно из лохмотьев переоделся в роскошную королевскую мантию. Передо мной стоял прежний принц Йолина — гордый, немного высокомерный, исполненный чувства собственного достоинства. Я даже моргнула, ошарашенная этим внезапным перевоплощением.

Нашего гостя Альв встретил легким кивком головы, всем своим видом показывая, что статус того несоизмеримо ниже. Что самое удивительное, Август Флоу охотно принял новые правила игры и вел себя с недавним рабом очень услужливо. Он суетился, подвигая для него кресло, и льстиво улыбался, извиняясь за возможные неудобства. Его буквально распирало от желания угодить тому, кого он раньше презирал. Чудеса!

— Позвольте убрать в сторону ваши волосы, — с уважением прошептал помощник судьи. — Они закрывают метку.

Альв небрежно взмахнул рукой, мол, позволяю.

Осторожно, так, как прикасаются только к особам королевской крови, Флоу заправил длинный белый локон эльфу за ухо, чтобы не мешал, наклонился к его шее, собираясь свести с нее очертания позорного клейма, и… нахмурился.

— Хм, — произнес он и, обогнув кресло, осмотрел шею Альва с другого бока.

— Что такое? — спросила я, наблюдая за странным поведением мужчины.

Август Флоу выпрямился и ответил, не сумев скрыть удивления в голосе:

— Метки нет. Похоже, ее контуры рассосались. Кожа его высочества совершенно чистая.

Мое сердце гулко ударило в грудь.

Метка исчезла с шеи Альва. Это означало…

Пульс ускорился. Зашумела кровь В ушах у меня будто грохотали барабаны.

Альв смотрел на меня, и в его глазах я видела отражение собственных мыслей. Мы думали об одном и том же.

— Что ж, — завозился помощник судьи, — похоже, для меня здесь нет работы. С вашего позволения я вернусь к своим делам. Кирнари, — он отвесил мне легкий поклон. — Ваше высочество, — обращаясь к Альву, Август согнулся едва ли не пополам.

Мы не заметили, как он ушел, ибо утопали в глазах друг друга.

Метки нет.

На краю сознания отдаленным эхом проносились слова Кияны:

«Он в тебя втрескался».

«Только любящий мужчина будет так ухаживать за женщиной».

Мне чудилось, что часы остановились, что мир исчез и вся вселенная, и звезды, и луна, и солнце, сейчас вращаются вокруг нас двоих, будто зависших в невесомости, вне времени, в пустом пространстве без звуков и воздуха.

Комната растворилась в лучах заката. Ее очертания растаяли. Я видела только лицо Альва. Лицо, озаренное светом угасающего дня. Всем телом я ощущала близость этого мужчины. Кажется, даже слышала, как стучит его сердце. Так же часто, как мое собственное.

Мы будто говорили без слов. Я понимала все, что он хочет мне сказать, и знала, что все мои мысли и чувства на поверхности.

Как же долго мы шли друг к другу!

Только