Галерея на тихом холме. Роман-лауреат Международной литературной премии Сегье - Ки Сунг Чхэ
Охранник снова посмотрел на машину, потом тяжело, словно смирившись, вздохнул и сказал:
– Ладно-ладно, – и постучал в окно.
– Что еще? – рявкнул мужчина, опуская стекло.
– Раз уж вы не знали. Сегодня мы сделаем для вас исключение. Но, пожалуйста, оставьте ключи в машине.
На лице мужчины сначала появилось приятное удивление, но затем он снова нахмурился и пробормотал:
– Так бы сразу. Пошли, Ёнсо.
Как только он заглушил двигатель, с заднего сиденья послышался детский голос:
– Папа, хватит уже злиться.
Мужчина молча вышел из машины, открыл заднюю дверь и помог девочке выбраться. На ребенке была шерстяная шапка, розовая куртка и вельветовые брюки.
– Кто меня сюда притащил? Тц… – упрекнул он дочь, запихивая руки в карманы.
Хосу, наблюдая, как мужчина с девочкой направляются в выставочный зал, уже собирался уйти, когда услышал пронзительный мужской крик, заставивший его обернуться.
– Ой!
Мужчина, похоже, споткнулся и теперь держался за ногу.
– Почему он тут валяется?! – Со злости он пнул довольно большой камень, ставший, видимо, причиной крика. Но тут же ухватился за ступню и запрыгал на месте.
– Пап, зачем ты пинаешь камни? – строго спросила девочка.
Она грустно посмотрела на отца, а затем встретилась взглядом с Хосу. Тот кивнул ей и беззвучно прошептал: «Все в порядке». Тогда выражение лица девочки смягчилось, и она застенчиво улыбнулась.
– Ну, раз он нашел время прийти с дочкой в галерею, значит, умеет не только злиться, – сделал вывод руководитель О, внимательно слушавший историю Хосу.
– Верно. Он старается ради ребенка, – согласилась Дами.
– Он заботится о дочери, ходит с ней туда, куда она хочет. Но все же ему следовало бы держать себя в руках хотя бы в ее присутствии… – проговорил Хосу.
– Хосу, знаете что… – вскинулся начальник.
– Да?
– Вы представляете, что значит воспитывать ребенка?
Не найдя, что ответить, Хосу лишь отрицательно покачал головой.
– Это значит лишиться возможности быть серьезным и строгим взрослым. Когда проводишь время с детьми, порой забываешься. Мои уже выросли и просто сидят в своих комнатах, но когда-то они были похожи на эту девочку. Тогда я танцевал вместе с ними, пел, играл, дразнил, делал милые глупости.
– Танцевали и пели? – не поверил Хосу.
– Показать?
– Нет! – тут же отказался Хосу, пожалев, что вообще спросил, но глаза начальника уже весело заблестели.
– В тот день, когда я тебя увидела, наша любовь оказалась на грани, на грани, на грани… – пропел господин О, подергивая головой.
– Постойте, это же песня женской группы, – даже у Дами, которая редко удивлялась выходкам начальника, брови поползли вверх.
– Верно! Госпожа Сон, а вы, оказывается, разбираетесь. На грани, на грани, на грани… – руководитель О вдруг запел фальцетом. Он то закрывал лицо ладонями, то снова открывал.
Дами резко отодвинулась.
– Что на вас нашло… – замахал руками Хосу, но начальник продолжал петь и танцевать. – О боже! – Не выдержав, Хосу все же закрыл глаза руками, а Дами, которая обычно в любой ситуации оставалась невозмутимой, вдруг рассмеялась.
– Раз уж у вас получилось рассмешить госпожу Сон, на этот раз я просто промолчу, – простонал Хосу из-под ладоней, все еще закрывающих лицо.
– Правда? Тогда я продолжу. На грани, на грани, на грани…
– Пожалуйста, хватит! – взмолился Хосу.
– Ну надо же, какое неуважение к начальству. – Руководитель О с упреком посмотрел на подчиненного.
– А что мне оставалось? Вы настоящий преступник! Преступник! – ответил тот, прижимая руку к груди, словно пытаясь успокоиться после ужасного потрясения.
И все же Хосу почувствовал себя немного лучше, когда увидел, как улыбается Дами. За окном плыли серые облака, постепенно закрывая небо. Деревья качались на сильном ветру. Наверное, в ближайшее время пойдет дождь или снег. В кабинете же, несмотря на пасмурную погоду, царила теплая и уютная атмосфера. Давно трое коллег не смеялись вместе.
Жизнь – это череда поводов для злости?
– Пап, почему ты всегда сразу же начинаешь злиться? – выпалила Ёнсо, выходя из машины.
– Ёнсо, ты еще маленькая и ничего не понимаешь. Тот грузовик подрезал нас, и мне пришлось резко тормозить. Это было очень опасно.
– И что? Зачем сразу же ругаться с незнакомым человеком?
– Ну… Он просто меня очень сильно разозлил… Представь, Ёнсо, ты идёшь, а тут какой-то человек на велосипеде резко тебя обгоняет. Ты бы не разозлилась?
– Нет.
Хичжун лишь вздохнул и пробормотал себе под нос:
– Ох, ну что тут скажешь…
– Вот видишь, ребенок все замечает и волнуется, когда ты себя так ведешь. Постарайся не повышать голос и не ругаться в ее присутствии.
Когда шедшая рядом жена тоже сделала ему замечание, Хичжун почувствовал, что в семье у него совсем нет союзников. Он раздраженно ввел пароль на домофоне и, обогнав дочь и жену, вызвал лифт. В этот момент зазвонил его телефон.
– Алло.
Жена и Ёнсо подошли и встали рядом, но расстроенный Хичжун даже не взглянул на них.
– Что? Что выбрали? Художественная галерея? Но я ничего не оставлял. Ладно, до свидания.
Ёнсо вдруг воскликнула:
– Папа!
– Что? Что?
– Это я подала заявку. Ее выбрали? Они нарисуют твой портрет?
– Ты… Ты подала заявку? Мой портрет?
Хичжун, который уже собирался сбросить звонок, тут же поднес телефон обратно к уху.
– Это моя дочь почему-то решила подать заявку. Ты попросила их нарисовать мое лицо? – спросил он, глядя на Ёнсо. А затем вдруг вспылил. – Кто-то будет рисовать мой портрет без моего разрешения?
– Папа! Пожалуйста, дай мне телефон!
Лицо Хичжуна покраснело, он явно собирался снова устроить скандал, но Ёнсо быстро протянула руку и выхватила мобильный.
– Художественная галерея «Рандеву»? – вежливо спросила девочка, сверля отца взглядом. – Спасибо большое. Я очень рада. Обязательно приду посмотреть. Спасибо, что выбрали мою историю!
Как только Ёнсо повесила трубку, Хичжун спросил.
– Ёнсо, что все это значит? Это случайно не какая-то афера? В наше время нельзя просто так раздавать информацию о семье.
– Какая афера? Я просто попросила тебя нарисовать.
– Но зачем? Кому это вообще нужно?
– Ну, ты все время злишься, вот я и попросила найти твое доброе лицо. Сходи в галерею и посмотри, как оно выглядит.
Как только двери лифта открылись, раздраженная Ёнсо сразу же прошла в самый угол.
– Ну и зачем все это нужно…
– Затем, что детям нравится участвовать в подобном. Тебе что, трудно ее просто поддержать? Почему ты снова злишься? – спросила жена.
– О, теперь и ты против меня? – возмущенный подобной несправедливостью Хичжун повысил голос.
Во взглядах жены и дочери читалось: «Снова ты начинаешь?»
– Ну вот, кто говорил,
