Мама, держи меня за капюшон! - Людмила Лаврова
Поездка эта ничего не дала. Александр наотрез отказался общаться с Лилей.
– Не о чем! – отрезал он на вопрос командира.
Лиля, ничего не понимая, уехала домой, решив отложить выяснение отношений до поры до времени. Но выяснять ничего не пришлось. Саша из армии домой не вернулся. Завербовавшись на Север, он уехал, даже не попрощавшись с родителями. И мать Саши, встретив Лилю на улице, покачала головой:
– А я считала тебя порядочной девушкой. Как ты могла?! – больше она не сказала Лиле ни слова, как та ни просила.
Лиля рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Несправедливость каких-то невнятных обвинений потрясла ее.
– Доченька! – Полина чуть не силой оторвала голову Лили от подушки и повернула к себе лицом. – Это неправильно, слышишь?
– Что, что неправильно?
– Все это неправильно! Если он так поступил, значит, что ты ему не так уж и дорога. Ничего не объяснив, просто порвать вот так с тем, кого ты любишь – немыслимо. Подумай об этом!
– Я не могу! Не хочу думать! Мам, что мне делать? Как жить?
– Как – не знаю пока. Но жить! Непременно! Сейчас больно, потом пройдет. Поверь мне.
– Правда?
– Я тебя когда-нибудь обманывала?
– Мама… – Лиля спрятала лицо в ладонях матери.
С Мариной все это время Лиля общалась поскольку постольку. Как говорила Полина – «по старой памяти». Они могли встретиться на полчаса, поболтать ни о чем и разойтись, чтобы через пять минут уже и не вспомнить, о чем говорили. Марина устраивала личную жизнь и весьма успешно. Лиля успела еще до окончания института побыть в качестве подружки невесты на Маринкиной свадьбе, где та, чуть перебрав, обнимала подругу и жарко шептала:
– Будет и у тебя все хорошо, Лилька! Вот посмотришь!
Куда смотреть надо было, Лиле было непонятно. Да и не хотела она никаких перемен. Так и не поняв, что случилось с Сашей, она решила, что он просто разглядел ее, и полностью поставила на себе крест. Ловя заинтересованные взгляды в ординатуре, Лиля списывала их на любопытство. Нечасто встретишь кардиохирурга ее внешности. И сердито запихивая свои кудряшки под шапочку, она в который раз думала о короткой стрижке. Карьера шла сложно до той поры, пока ее не заметил профессор, который приехал из Москвы в качестве приглашенного хирурга.
– Деточка, а у вас отличные руки! Кремень-руки! Мужские совершенно!
Лиля расцвела. Ведь это был комплимент высшего порядка.
– Вас надо брать! Немедленно!
Лиля замерла у стола, машинально продолжая работать и прокручивая в голове слова профессора. Разумеется, на предложение о переводе она согласилась сразу.
– Лилька! Это же чудесно! Такой шанс – один на миллион! Надо ехать! – Полина носилась по квартире, не зная, куда деть себя от счастья. Ее девочка, ее ребенок, будет работать в одной из лучших клиник страны.
И только Лиля понимала, что спокойная жизнь для нее закончилась. Если сложно было здесь, в родной больнице, со знакомыми людьми, то там… Она оказалась совершенно права. И когда Артур, который все эти годы общался с Лилей, плотно войдя в круг семьи как друг, приехал, чтобы навестить ее, возмущению его не было предела:
– Лиля! Так нельзя! Ты на себя не похожа! Когда спала последний раз нормально?
– Не помню! – Лиля отмахнулась и засмеялась. – Артурчик, разве это важно? Ты же сам врач, что ты мне глупые вопросы задаешь?
Артур ворчал и тут же собирался на рынок. Забив холодильник, он готовил совершенно потрясающий плов, и Лиля, объевшись, стонала:
– Я тебя не впущу в следующий раз! Уморить меня хочешь!
– Куда ты денешься! – улыбался Артур и доставал из холодильника коробку с любимыми пирожными Лили.
Выслушав Лилины рассказы о том времени, пока они не виделись, Артур молча делал себе заметки и после его отъезда, Лиля вдруг понимала, что решены какие-то вопросы с документами, починен смеситель в ванной и машина ее стала бегать гораздо бодрее. Молчаливая забота стала для нее неотъемлемой частью жизни.
– Мам, мне неудобно. Он так много для меня делает. Всегда рядом. А я…
– А что ты, доченька? – Полина утыкалась носом в кудри дочери, которая сидела на стуле, поджав под себя ногу, совсем как детстве.
– А я не знаю ничего, мам.
– С Сашей сравниваешь?
– Да. Ничего похожего.
– Знаешь, дочь, иногда любовь – это вовсе не страсти роковые. Она бывает и тихой. Такой, которая приходит не сразу, а постепенно. Может, лучше перестать оглядываться на прошлое и посмотреть уже вперед? Скажи мне, только честно. Ты любишь Артура?
– Не знаю… – Лиля выдохнула ответ и задумчиво посмотрела на мать. – А что такое любовь, мам?
– А кто ж тебе скажет? Если бы люди придумали ответ на этот вопрос, давно бы уже научились жить счастливо все без исключения. Мне кажется, что она у каждого своя. Люди вкладывают в нее разный смысл, понимаешь? Для кого-то любовь – это огонь и вода, бесконечная борьба, для кого-то – тихая гавань, где хорошо и спокойно. Чего ты сама хочешь?
Лиля задумалась.
– Покоя, наверное.
– А если так, то сама себе и ответь, кто для этого подходит лучше всего.
Лиля думала долго. Больше года она ловила себя то и дело на том, что присматривается к Артуру в его короткие визиты.
– Что ты так смотришь на меня?
– Запомнить хочу. Вот ты уедешь, я помнить буду.
– Хочешь, я тебе свою фотографию подарю? – хохотал Артур, глядя, как Лиля уплетает мясо, которое он приготовил. Встав, чтобы положить ей добавки, он услышал:
– Лучше себя мне подари. – Лиля сказала это неожиданно даже для себя. Глядя, как Артур замер, не решаясь повернуться к ней, она вдруг поняла, что все правильно. Так и должно быть.
Встав, она отобрала у Артура тарелку, поставила ее на стол и, поднявшись на цыпочки, заглянула ему в глаза.
– Устраивает тебя такой вариант?
И глядя, как смотрит на нее этот мужчина, Лиля окончательно поняла, что сделала правильный выбор.
Полтора года спустя у них родился первый сын, а еще два года спустя дочь. Родители перебрались в столицу, чтобы быть поближе к дочери и внукам, и Лиля, поручив детей матери, спокойно вернулась в операционную. К тому времени она работала в детском отделении крупнейшей клиники страны и была на очень хорошем счету.
– Лилия Николаевна, голубушка, а я в вас не ошибся! – грозил ей пальцем профессор. – Вот уйду я дачку обихаживать – встанете на мое место у стола.
– Погодите пока со своей дачкой! Вон работы сколько!
– Всех, голуба моя, не перелечите! Но
