Семь процентов хаоса - Эллен О'Кловер
В феврале XLR8 закрыла свой офис в Денвере и перевела всех желающих в филиал Маунтин-Вью. Феликс и Джаз отказались уезжать, они по-прежнему здесь и время от времени заглядывают в Свитчбэк-Ридж выпить кофе. Джаз не сразу пришла в себя после происшествия. «Она чувствует себя виноватой, – объяснил Феликс, когда навестил нас один. – Просто ей очень нужна была эта работа. Но она понимает, что поступила неправильно».
«Мне тоже была нужна эта работа», – сказала я Феликсу. Меня до сих пор время от времени накрывает от мысли, что все могло бы сложиться совсем иначе. Я была так близка к исполнению своих желаний, и мне до сих пор больно оттого, что все пошло наперекосяк.
Папа даже слышать не хочет подобные разговоры в своем доме. Как только я начинаю жаловаться на свои неудачи, он напоминает мне о том, сколько я получила от истории с «ПАКС». Понимание, что я способна на великие дела. Приглашения от колледжей по всей стране, которым интересно, что еще я придумаю на базе их кампусов. У меня остается две недели, чтобы выбрать, куда пойти учиться дальше.
Кроме того, возникла тонкая ниточка связи с матерью, которая готова предоставить мне работу, как только я пожелаю. Приятно знать, что есть такая возможность, но я уверена, что не соглашусь на это. Когда-то, в конференц-зале, когда все рушилось, мать сказала, что я такая же, как она. Но, даже если это правда на девяносто три процента, есть еще семь процентов, в которых я нахожу саму себя со своим папой, с Миллером и даже со своими ошибками.
Столько всего, что я любила в «ПАКС», было сделано вместе с Верой – не алгоритм, а вопросы. Составляя анкету, мы вместе выясняли, что люди любят, и что из этого вытекает, и как это меняет траекторию их жизни. Мать сделала все, чтобы я умела писать алгоритмы, но Вера научила тому, что жизнь не укладывается в общую формулу и что ее непредсказуемость, все неожиданные радости и огорчения, – это и есть то, ради чего стоит жить.
Да, я чем-то похожа на свою мать, но теперь точно знаю, что во мне есть еще много всего. Может быть, я займусь программированием, как она и хотела. А может, начну изучать бихевиоризм – вступлю в тот странный, туманный мир, который открыла для меня Вера и который является прямой противоположностью упорядоченному миру алгоритмов. Как сказала в декабре Марен, это будет мое собственное решение.
В конце зимы папа продал Верин дом семье с маленькими детьми. Когда выпадает снег, они съезжают вниз по нашей улице на санках. На деньги, вырученные за дом, он наконец-то переделал «Бобы на озере» в ресторан, как и собирался с самого начала. Папа назвал свой ресторан «Мо»: «Потому что вы двое совершили бесстрашный и немыслимый поступок – именно таким я всегда представлял себе открытие ресторана».
Я не чувствую себя бесстрашной – уж точно не всегда. Иногда страх буквально парализует – как бывает, когда падаешь на обледеневший асфальт. Мне потребовалось несколько месяцев, просто чтобы заново привыкнуть к неуверенности, – настолько я утвердилась в мысли, что все мое будущее уже распланировано наперед. Что я закончу школу, пойду работать в XLR8, буду жить в Денвере неподалеку от папы. Все было такое прямолинейное, осталось только соединить уже размеченные точки на карте моей жизни.
А теперь ничего не известно. Да нам и не должно быть известно, это я хорошо усвоила. В неизвестности – и в боли, и в радости – вся соль. И не надо, ни в коем случае, ничего знать заранее.
Вера написала, что в течение жизни будут появляться разные версии меня. Я представляю этих Ро как бегунов с эстафетой, когда старая версия передает палочку новой версии, а новая – новейшей.
По словам Веры, я пока даже не догадываюсь, какой когда-нибудь стану. Думать об этом страшно и в то же время очень интересно.
Но, какой бы ни была моя следующая версия, я с нетерпением жду встречи с ней.
Эта книга не появилась бы на свет без помощи огромной команды умных и талантливых людей. На обложке стоит мое имя, но благодарность заслуживают они все.
Моему литературному агенту Кэти Шей Бутилье, которая поверила не только в историю Ро, но и в истории, предшествовавшие ей, – спасибо тебе за то, что всегда поддерживала меня и прилагала все силы к тому, чтобы мои мечты сбылись.
Практически всю жизнь я мечтала о том, что когда-нибудь у моих книг появится редактор, но даже не догадывалась, что им окажется такой замечательный редактор, как Тара Викэм. Когда мы только познакомились, я чувствовала себя в книгоиздательском процессе как новорожденный олененок – сплошное волнение и дрожащие ножки, – и ты стала для меня невообразимо щедрой, спокойной и благожелательной наставницей в этом мире. Мне очень повезло работать с тобой. Благодаря твоим вдумчивым и мудрым правкам эта книга сильно изменилась к лучшему. Спасибо тебе за любовь к Ро и веру в меня – трудно выразить словами, как это для меня важно.
Я благодарна всей команде в HarperCollins, которая помогла книге «Семь процентов хаоса» появиться на свет: Саре Омер за ее меткие замечания и постоянную поддержку; Крису Куону за прекрасное оформление книги; Кэйтлин Лоннинг, Александре Ракацки и Бренне Франзитте за бережную работу над текстом и полные энтузиазма отзывы; Лизе Калкасола и Кэти Бони за маркетинг и рекламу. И, конечно, спасибо талантливой Андреа Де Сантис за потрясающую обложку.
Мне повезло с отличной командой первых читателей, которые были так добры, что прочитали рукопись как настоящую книгу, еще не зная, что она станет книгой. Джулия ДеУиллерс, Келли Дюран, Эмили Гликман, Андреа Массаро, Элиз Померанц, Лора Реттигер, Джеми Виб – спасибо вам. Вы помогли мне понять, в чем суть этой как бы «моей» книги.
Спасибо Андреа Массаро, которая сидела рядом со мной на занятиях по введению в художественную литературу и поэзию, когда нам было по восемнадцать, и продолжает сидеть со мной и моими сочинениями все эти годы. Андреа, ты настолько хорошо понимаешь то, о чем я пытаюсь рассказать, что иногда мне кажется, будто ты живешь у меня в голове. Ты сделала для меня и моего творчества больше, чем можно выразить словами, поэтому просто: я тебе очень благодарна.
Спасибо Элиз Померанц, которая читала не только первые наброски этой книги, но и вообще все, что я писала, еще с тех пор, когда мы были детьми. Твоя горячая поддержка всегда давала мне радость, надежду и энергию – и тогда, и сейчас. Мне так повезло, что у меня есть ты.
Спасибо несравненным женщинам, которые написали рецензии: Кристал Дж. Бэлл, Мэгги Беме, Тейлор Робертс. Благодаря вам я не чувствую себя одинокой в своем писательстве. Я очень благодарна за ваши проницательные замечания и еще больше – за вашу дружбу.
Спасибо моим агентам – сестре и брату Келли Дюран и Мэтью Хаббарду, с которыми я и смеюсь, и плачу, и держусь за руки, пока мы вместе мчимся по этим американским горкам. Спасибо Харперу Гленну за поддержку и советы (и чувство юмора) в то время, когда я вникала в писательское дело.
Спасибо Кэйтлин Тополевски, которая помогла мне узнать самое лучшее о себе и об этом мире. Просто не знаю, как бы я добралась до финишной черты без тебя. Я очень, очень благодарна.
Спасибо моим родителям, которые заметили мою любовь к творчеству и сделали все возможное, чтобы я развивала свои способности. Спасибо за то, что возили меня по всем кружкам и курсам для юных писателей, какие только есть в центральном Огайо; за то, что покупали мне книги, которые до сих живут в любви на моих полках; за то, что и бровью не повели, когда я решила посвятить себя литературному творчеству. Спасибо за то, что
