Черная метель - Элисон Стайн

Элли демонстративно ткнула меня локтем. Я поняла это как предложение представить ее.

– Это моя подруга Элли из Огайо. А вон там моя младшая сестра Амелия.

Капитан со щелчком выдвинул ящик стола.

– Давайте оформим читательские билеты.

– Ой, нет, – смутилась Элли. – Я здесь просто в гостях.

Они продолжили о чем-то разговаривать, а я отвлеклась, улавливая лишь отдельные слова. Я вспомнила, как люди в прошлом веке спали в парках, как проводили знойные летние дни перед пылевой бурей в кинотеатрах с кондиционерами. Но кинотеатров здесь не было. Библиотека была, видимо, самым большим зданием на много миль вокруг.

– Капитан, – спросила я, – у вас здесь на всех хватит места?

– На этом этаже – нет. – Капитан указал на серую металлическую дверь, на которую я раньше не обращала внимания. – Но внизу есть подвал. Там хорошо, прохладно и просторно, хотя и немного пыльно.

На двери за его спиной виднелась эмблема – желтый квадрат с черно-желтым кругом и развернутыми к центру треугольниками. Я уже дважды ее видела. Один раз у входа в библиотеку. И один раз в учебниках истории.

Это было убежище на случай ядерной войны.

21

Держа в руках стопку книг, Амелия подошла к раздаточному столу.

– Я хочу все это посмотреть.

– Всегда пожалуйста, – с готовностью ответил Капитан.

– Не знаю, не знаю… – вздохнула я. – Папе это не понравится.

– Если хочешь, могу оставить их для тебя здесь. _ _ _ _ на столе. Сможешь читать в любое время.

Я понимала, что Капитан просто старается нам помочь, но это было так сложно, для этого нам нужно было так исхитриться… Чтобы просто почитать книги. Просто повидаться с Рэем. А что бывает, когда родители раскрывают мои тайны, я уже знала. Они еще больше ограничат мою свободу.

Пора было возвращаться, в кафе нас ждала мама.

– Капитан, – торопливо произнесла я. – Вот эта жара, пылевые бури… Вам не кажется, что приближается что-то большее?

– Почему?

– Этой ночью буря продолжалась дольше.

– Нам разнесло палатку, – сообщила Элли.

– _ _ _ _ окон у нас на почте тоже, – ответил Капитан сочувственно.

– Сегодня один из самых жарких июльских дней в Долине за всю историю наблюдений, – объявила Амелия и в ответ на мой вопросительный взгляд указала на включенный компьютер. – Я прочитала вон там.

– А пшеница на полях? – продолжала я. – Отец рассказывал, что в прошлом году многие выращивали здесь пшеницу.

– Практически вся долина, – подтвердил Капитан. – Собрали небывалый урожай, но знаете, как это бывает с небывалыми урожаями… они заканчиваются.

– Эти поля мертвы, – сказала я. – Их съела саранча. И корни растений больше не держат почву. Ее может запросто унести ветром. А ветер дует уже постоянно. Как вы думаете, не значит ли это, что приближается еще более сильная буря?

– В смысле, еще более _ _ _ _?

– Как Черное воскресенье.

– Еще одно Черное воскресенье? – Капитан поправил очки.

– Что такое Черное воскресенье? – поинтересовалась Элли.

– Что мы будем делать, если такая буря повторится?

– Точно не могу сказать, – задумался Капитан. – Что делали люди сто лет назад? Они прятались.

У меня не выходил из головы тот сон про тучи зловещего цвета, заполнившие весь мир. Я вспоминала снимки из библиотечной книги, которые казались мне такими знакомыми, как будто были сделаны вчера. Словно время не двигалось, а мы застыли на месте и продолжали делать те же ошибки.

– Мы с тех пор не изменили способ ведения сельского хозяйства и использования воды. Мы не прислушались.

Прислушиваться. Это было самое трудное для слышащих людей.

Тут я вспомнила свой вопрос, с которого следовало бы начать разговор.

– Капитан, от вас нельзя позвонить? – отчаянно выпалила я.

Но было уже поздно. В библиотеку вошла мама; при виде толпы людей глаза ее удивленно расширились:

– Какое популярное место!

– Спасибо, – откликнулся Капитан.

– Нам пора.

– Ну, мам… – запротестовала Амелия.

– Если ты хочешь увидеть смотровую площадку, пользуйся возможностью. Элли и ее родители сегодня _ _ _ _.

Сестренка отвернулась от стопки книг, дожидавшихся ее на столе. Они были яркими, интересными – и вдруг стали казаться такими маленькими. Глаза Амелии стали похожи на глаза нашего отца, и не только цветом. В них появилось разочарование. Не так уж много книг ей нужно было, на самом-то деле. Ведь совсем немного.

– Подождите, – воскликнул нам вслед Капитан. – Вы ведь, кажется, хотели _ _ _ _?

Сторожевая Башня Пришельцев, подобно библиотеке и кафе с заправочной станцией, тоже успела сильно измениться. Оставленные людьми вещи, все эти письма и плюшевые мишки и даже камни были сдвинуты с места. Их раскидал ветер.

– Их просто унесло, – объяснила Стиви. – Некоторые аж на несколько миль.

Действительно, по дороге к Башне мы видели какую-то одежду, зацепившуюся за перекати-поле. А на трассе валялась пластмассовая кукла. Вдоль дороги лежали ветки, словно какой-то великан прокладывал себе путь, разбрасывая деревья в разные стороны. Ветер, наигравшись, ронял предметы где попало. И повсюду виднелись оранжевые сугробы пыли.

– Словно получаешь способность видеть ветер, – произнесла Амелия, глядя, как очередной порыв несет и разбрасывает по дороге мелкую пыль.

Это было первое, что она сказала, выйдя из библиотеки. Разлука с оставленной для нее стопкой книг что-то с ней сделала. Опустошила, что ли.

Глаза у отца, казалось, выцвели добела, когда в том колодце не оказалось воды. Мама побледнела, поняв, что у нас не хватит еды, чтобы угостить семью Элли ужином. Нашу семью преследовали разочарования, эти маленькие открытия, которые, возможно, были не такими уж маленькими. Амелия даже не стала спрашивать маму, можно ли ей взять почитать эти книги. Она знала, что услышит «нет». Для ребенка это большое открытие – понять, что родители не хотят, чтобы она читала. Вот эти книги – нельзя!

Мы оказались единственными посетителями Сторожевой Башни. Когда мы приехали, Стиви пылесосила. Она оторвалась от работы, чтобы поговорить с мамой, а тем временем мы – Амелия, Элли и я – поднялись на смотровую площадку.

На высоте ветер дул сильнее. Мы держались за перила, как будто стояли на носу корабля. Ветер отбрасывал волосы за спину и непрерывно трепал их. Если бы я носила слуховой аппарат, на таком ветру его невозможно было бы спрятать. Интересно, каково это – не иметь возможности скрыть глухоту? Если бы люди узнавали о ней, просто взглянув на меня, мне было бы легче или труднее?

Возможно, они начали бы задавать мне вопросы. Не знаю,