Горькая истина - Шанора Уильямс

– Джо, извини за вчерашний вечер, – произносит он, и я плотно сжимаю губы, подавляя в зародыше нахлынувшие чувства.

Я не дрогну. На этот раз моментального прощения Доминик не получит. Он всегда так себя ведет после гневных вспышек. Попросит прощения, на следующий день закажет цветы, сводит меня на ужин в какой-нибудь из наших любимых ресторанов. Но сегодня букет мне не доставляли, да и похода в ресторан не предвидится: Доминик уже собрал вещи в дорогу.

– Я просто весь на нервах из-за кампании, ужасно боюсь проиграть. – Доминик вздыхает с досадой, его светло-карие глаза смотрят проникновенно. Взяв меня за руку, Доминик целует ее. – Знаю, я не лучший муж и обещаю исправиться, но, Джо… Сейчас для меня особенно важно, чтобы ты была на моей стороне. Есть вещи, которые… – Часто моргая, Доминик осекается. Только сейчас замечаю мешки у него под глазами. Такое чувство, будто он давно уже нормально не спал. – В общем, ты нужна мне. Я не представляю жизни без тебя.

– Доминик, ты меня пугаешь. Это как-то связано с недавним телефонным разговором? Ты заперся в кабинете и с кем-то секретничал.

Он переводит взгляд на стену за моей спиной.

Я крепче сжимаю его руку:

– Доминик, скажи правду. Объясни, что происходит.

Даю ему последний шанс.

Муж снова глядит мне в глаза, да так, будто хочет запечатлеть в памяти каждую черточку моего лица, и на долю секунды я вспоминаю, чем он меня покорил. Эти большие карие глаза, мягкая кожа, полные губы… Будто снова ощущаю тепло его объятий. Между нами установилась прочнейшая связь. Для нас не существовало препятствий.

Но воспоминания почти сразу же меркнут, и я забываю о том, какими мы были, стоит Доминику ответить:

– Тебе в это дело лучше не вмешиваться.

– Значит, «дело» все-таки есть. Что ты от меня скрываешь, Доминик? Расскажи, и я тебе помогу! Мы ведь команда, помнишь?

– Нет. – Доминик качает головой и высвобождает руку, чтобы встать. – Беспокоиться не о чем, поняла? У меня все под контролем. Будешь на митинге в субботу?

– Да, – бормочу я.

Какие у меня, черт возьми, есть варианты? Встаю вместе с ним, но Доминик отворачивается, и я хватаю его за руку:

– Доминик, я тебя очень прошу… если любишь меня, расскажи, что случилось.

Он бросает взгляд на мои цепкие пальцы и свободной рукой разжимает их. Смотрит мне в глаза, и меня охватывает сокрушительное разочарование.

– Доверься мне, Джо. Сначала улажу проблему, потом все тебе расскажу. Обещаю.

Он даже не дает мне шанса возразить. Схватив сумку, Доминик выбегает из комнаты и несется вниз по лестнице, прежде чем я успеваю произнести хоть слово.

37

ДОМИНИК

Четыре года назад

Стоило Доминику разглядеть в ночной темноте пикап Боаза, и ему сразу стало нечем дышать. Боаз остановил машину под вечнозеленым дубом, стекло было опущено, и наружу вырывался сигаретный дым. Боаз назначил Доминику встречу позади заброшенного ресторана, напротив захудалого продовольственного рынка, который, как ни странно, до сих пор не закрыли.

Доминик припарковался рядом с пикапом Боаза и замер в ожидании. Боаз вышел из машины, бросил окурок на землю и приблизился к пассажирской дверце автомобиля Доминика. Сердце у того билось так сильно, что пульс стучал в ушах. Доминик разблокировал дверцу. Боаз влез на пассажирское сиденье, отчего машина накренилась. Захлопнув дверцу, Боаз запер ее, а Доминик следил за каждым движением наемника, стараясь выровнять дыхание, однако сделать это было непросто: от Боаза воняло никотином. Доминик совсем не знал этого человека, но доверил ему крайне рискованное дело. А ведь Боаз в любой момент может сдать его со всеми потрохами.

– Считай, ковра нет. Никто его не найдет, – заверил наемник.

Он заерзал на сиденье, и все тело Доминика напряглось, как натянутая струна. Тут Боаз что-то протянул ему. На ладони наемника лежал телефон – старый, массивный, с маленьким дисплеем.

– Зачем он мне? – спросил Доминик, не сводя глаз с мобильника.

– Будешь разговаривать со мной по этому телефону, а не по тому, которым пользуешься постоянно. Ты ведь баллотируешься в губернаторы?

Доминик уставился на Боаза:

– Да.

– Значит, не в твоих интересах, чтобы разговоры вроде вчерашнего прослушивали без твоего ведома. Будут проблемы – хотя сомневаюсь, что они появятся, – звони на этот телефон. В списке контактов всего один номер. Набирай, и я отвечу.

Взяв телефон, Доминик взвесил его на ладони.

– А куда ты отвез те…

– Ковер? – сердито зыркнув на Доминика, поправил Боаз. – Надо говорить «ковер».

– Хорошо, извини. Ковер. Куда ты его отвез?

– Проехал по Луизиане больше восьмидесяти миль и наконец отыскал болото. Места вокруг безлюдные. Зашел в лес и оставил ковер там.

– А она… то есть «ковер» еще дышал?

Боаз устремил пристальный взгляд на профиль Доминика:

– Нет.

Шумно выдохнув, Доминик крепко сжал руль:

– Это хорошо.

Значит, Бринн умерла по дороге.

В машине повисла тишина. Доминик не мог заставить себя посмотреть на Боаза, однако чувствовал на себе его взгляд.

– Ладно, можешь ехать, – наконец произнес Боаз. – За потраченное время и деликатную работу переведешь мне на счет два с половиной миллиона долларов. – Он протянул листок с номером Доминику.

Тот воззрился на наемника, разинув рот. Два с половиной миллиона?! Снять такую сумму со счетов так, чтобы Джолин не заметила, нечего и надеяться. Жена будет задавать вопросы, и ответить ей Доминик не сможет.

– Я… я не думал, что у тебя… есть расценки, – промямлил Доминик.

Боаз издал мрачный смешок:

– По-твоему, я бесплатно должен разгребать это дерьмо?

Доминик торопливо покачал головой. Ладно, не важно. Только бы Боаз поскорее вылез из его машины, и тогда Доминик уедет отсюда, отправится в аэропорт и улетит домой подобру-поздорову. Откровенно говоря, Боаз внушал Доминику страх. В глазах этого громилы было нечто зловещее. Не говоря уже о его огромных ручищах. Вот протянет руку, сомкнет пальцы на горле Доминика и прикончит его в мгновение ока…

– Вознаграждение для меня и чистильщика, – пояснил Боаз, постучав пальцем по бумажке, которую Доминик держал в руках. – Переводить будешь по частям, чтобы не вызывать подозрений.

– Хорошо, я понял. Все сделаю.

И Доминик не кривил душой. Он как-нибудь выкрутится, главное – уехать подальше от Боаза.

Тот кивнул, будто бы удовлетворившись таким ответом, затем открыл дверцу и вышел из машины. Но прежде чем уйти, Боаз снова заглянул внутрь и велел:

– Смотри, чтобы Джолин ни о чем не узнала. Если ей станет