Горькая истина - Шанора Уильямс

Перейдя в гостевую спальню, Доминик принял душ. Он мылся тщательно: долго ополаскивал волосы, тер лицо, вычищал ногти… Потом стал одеваться. Натягивая брюки, он задался вопросом, увидят ли соседи дым из трубы и, если да, насторожит ли их то, что камин затопили в разгар лета. Но потом решил, что у него всего-навсего нервы разыгрались. Многие разводят огонь в камине просто так.

Боаз обо всем позаботится. Это его работа – делать так, чтобы проблемы исчезали, зачастую вместе с виновниками. Собрав все свои вещи и запихнув их в сумку, Доминик снова зашел в хозяйскую спальню за стаканами, собственным и Бринн. На кухне Доминик три раза вымыл их средством для мытья посуды, потом сунул стаканы в посудомоечную машину. Доминик был рад, что не уронил и не разбил их, – так сильно у него тряслись руки.

Тут в заднем кармане брюк завибрировал мобильник, и Доминик едва не подпрыгнул. Вытащив телефон, он увидел на экране знакомый аватар: их совместное фото с Джолин. Звонила жена. Но он был не в состоянии разговаривать с ней после содеянного. Конечно, Доминик пошел на такое ради семьи и, при всем желании почувствовать хотя бы укол совести, сожалел лишь о том, что ситуация быстро приняла неприятный оборот. От Бринн требовалось просто расписаться и уйти, и только-то.

Телефон продолжал подавать сигнал вызова в беззвучном режиме. Доминик снова убрал его в карман и перешел в кабинет. Наконец застрекотали сверчки и цикады, и ровно в девять часов вечера раздался стук в дверь.

Прежде чем открыть, Доминик посмотрел в глазок. На крыльце стоял тощий человек с огромной сумкой, в обычной одежде, однако Доминик заметил у него на ногах бахилы. Он приоткрыл дверь, и мужчина уставился на него. Незнакомец был в респираторе, который не полностью скрывал его бледное лицо; седые волосы торчали в разные стороны, будто от статического электричества.

– Я убирать приехал, – доложил он.

– Э-э-э… Хорошо. Проходите.

Войдя в дом, мужчина огляделся по сторонам. Доминик проводил его в хозяйскую спальню, чистильщик поцокал языком и бросил свою объемистую сумку на пол.

– Да, наследили вы тут, – пробормотал он себе под нос.

Доминик стоял у двери, наблюдая за чистильщиком. Тот наклонился и открыл сумку. Внутри было три отделения с инструментами, бутылками, пакетиками и предметами, которых Доминик ни разу в жизни не видел. Мужчина достал какое-то черное портативное устройство, привел в рабочее состояние, и на конце загорелся синий свет. Мужчина поводил этим приспособлением из стороны в сторону, и луч высветил белые пятна и брызги. А когда чистильщик осматривал мебель за лужей крови, Доминика замутило: ножки кровати побелели, как снег, брызги долетели даже до крышки комода. Чистильщик искал следы крови повсюду, и их оказалось намного больше, чем ожидал Доминик. Ему не верилось, что все это происходит с ним. У него едва не подогнулись колени, а мужчина тем временем убрал устройство.

– Я буду на первом этаже, – объявил Доминик, поспешно переступив порог комнаты.

Цепляясь за перила, он потащился вниз по ступенькам. Потом рухнул на диван. Его била дрожь. Около часа Доминик просидел, не сводя глаз с абстрактной картины на стене, и вот наконец пришел чистильщик и сообщил:

– Готово.

– И это все? – уточнил Доминик, вставая.

В одной руке мужчина держал сумку с инструментами, в другой – оранжевый пакет для токсичных отходов.

– Дело сделано. Следов не найдут. Я два раза все вычистил.

Он смерил Доминика оценивающим взглядом, и тому захотелось съежиться. Вдруг этот человек кому-нибудь обмолвится, что видел здесь Доминика? И где, черт возьми, носит Боаза? Что он там делает с телом Бринн?

– Вам часто дают такие поручения? – спросил Доминик чистильщика.

Тот пожал плечами:

– Раза три-четыре в год, а бывает, и чаще. Доминик вздрогнул:

– И вы никому про них не говорите?

Даже под маской было видно, что мужчина улыбнулся:

– Начну рассказывать всем подряд, чем зарабатываю на жизнь, – останусь без работы.

Доминик кивнул, но вопреки ожиданиям слова чистильщика не обнадежили его, а насторожили еще больше. Мужчина ушел, и Доминик тихонько выругался: надо было спросить его фамилию!

К полуночи у Доминика заурчало в животе. Боаз ясно сказал, что дом покидать нельзя, однако не звонил и не спешил приезжать. Ударившись в панику, Доминик раз за разом набирал номер наемника, но тот не отвечал. Зато Джолин забрасывала мужа сообщениями. Она явно распсиховалась из-за его молчания. Чтобы жена ничего не заподозрила, надо вести себя так, будто все в порядке, поэтому Доминик написал ей, что играл в гольф с Джоном и сейчас они сидят в баре. Джолин спросила, почему Доминик не отвечал ей вчера вечером, и он напечатал: «Уснул». Очередная ложь.

Доминик уже подумывал о том, чтобы умчаться отсюда куда глаза глядят, лишь бы подальше, но около двух часов ночи наконец позвонил Боаз.

– Собери все вещи, садись в машину и уезжай, – вполголоса велел он.

Боаз объяснил, где будет его ждать, и Доминик, торопливо схватив ключи и сумку, опрометью выбежал из дома.

36

ДЖОЛИН

Сижу на диване с ноутбуком, в руке бокал вина. Вполглаза смотрю сериал «Как избежать наказания за убийство», и тут хлопает входная дверь. Ахнув, едва не проливаю вино. Что за топот в доме?

– Доминик! – зову я.

Молчание.

Встаю и выглядываю в прихожую. Пусто. На кухне его тоже нет. Сверху слышны звуки шагов. Оставляю бокал на столе и поднимаюсь на второй этаж. Взбегаю по ступенькам, и полы моего красного атласного халата от «Лавли силк» колышутся, задевая щиколотки. Обнаруживаю Доминика в нашей спальне. Дверь смежной гардеробной открыта, и муж выходит с ворохом одежды в руках. На кровати лежит сумка, и он запихивает в нее вещи.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я. – Ты куда?

– У меня важное дело, – бросает Доминик, прежде чем снова скрыться в гардеробной.

Он возвращается с теннисными туфлями и модельными ботинками и тоже сует их в сумку.

– Доминик, что случилось? Почему такая спешка? – требую ответа я.

– Просто… мне надо уехать. Подготовиться к субботнему митингу.

– А здесь к митингу готовиться нельзя?

Не то чтобы я хотела жить с ним бок о бок, но это как-никак и его дом.

– Нет. У меня встречи и еще много других дел. Лучше выехать в Шарлотт пораньше.

– Как скажешь.

Опускаюсь на скамеечку у изножья кровати. Доминик застегивает молнию на сумке, вскидывает ремень на плечо и идет к двери. Как будто что-то забыв, он вдруг останавливается и бросает сумку на пол. Ожидаю, что