Общество самоубийц - Рэйчел Хэн
— Первый округ, западная часть, — повторила оператор. — Тогда зачем вы пытались перейти там, где вы переходили?
— Простите, что? — откликнулась Лия. «Потому что я увидела его, — подумала она. — Потому что я не могла опять его потерять». Но она не могла этого сказать.
— Там, где вы переходили. Вы бы таким образом двинулись в обратную сторону, на восток.
— Это просто смешно. Мне надо на работу, — Лия села.
Оператор посмотрела на нее, но ничего не сказала. Через несколько секунд она еще что-то отметила в планшете, и из него беззвучно выполз листок бумаги.
— Вот ваш план лечения, — сказала она. — У вас нет травм, только синяки от того, что вы упали в обморок. Машина едва вас задела, ее датчики сработали превосходно.
Лист бумаги, протянутый Лии, был тонким и прозрачным, как папиросная бумага, казалось, стоит лишь прикоснуться к нему, как он растает. Мелкий темно-красный курсив элегантно завивался на таких словах, как «показатель кривизны затылочной кости» и «вентромедиальная префронтальная кора головного мозга».
— Вам придется явиться на несколько дополнительных контрольных встреч.
Лия снова уставилась на текст. Она перескакивала с фразы на фразу, возвращалась и перечитывала, но все равно ничего не могла понять. Такого плана лечения она еще не видела. Еженедельные контрольные встречи в незнакомой клинике, не в ее обычной, и добавок ей никаких не выписали. И никаких упражнений на восстановление.
— Что это? — спросила Лия, оторвавшись от листка.
Однако женщина в униформе уже ушла.
Лия перевернула страницу — и в животе у нее заныло от ужаса. Ее поставили под Наблюдение. Ерунда какая-то: таких, как она, не вносили в Список наблюдения. Это предназначалось для совсем других людей — и у нее самой подобных знакомых, конечно, не было, — наверное, для тех, кто все время разводится, или не может удержаться на работе, или имеет проблемы с обучением. Для кого-то, кто не любит жизнь, для кого-то антисанкционного. Лия образцовая долгоживущая. Она работает в «ХелсФин». Она жизнелюб, каких еще поискать, ведь должно же Министерство об этом знать!
Потом она сообразила: они решили, что она нарочно шагнула под машину.
Лия возмущенно фыркнула, встряхнула головой и начала снимать с тела электроды. Они отходили довольно легко, и ей нравился звук, с которым белые кружки присосок отделялись от ее темной кожи. Она аккуратно сложила их на постели, выровняв проводки так, чтобы маленькие клейкие головки собрались вместе, будто букет увядших белых роз.
Ее одежда лежала возле кровати. Одеваясь, Лия заметила свое отражение в непрозрачном покрытии гладких стен. Она инстинктивно выпрямилась, втянула живот и напрягла ягодичные мышцы. Настоящий образец долгоживущего. Под Наблюдением, ну надо же! Она с этим быстро разберется.
Легкие расширились при изменении наклона позвоночника, дыхание пришло в норму. Она поговорит с Джесси. В субботу сеанс запланированного ухода, не придется даже договариваться об отдельной встрече. Тогда она обо всем Джесси и расскажет. Джесси им сообщит, что это ошибка, распишет им, какая у Лии безупречная медицинская история и какие высочайшие показатели мотивации. Лию немедленно вычеркнут из Списка наблюдения. Может, она даже потребует официальных извинений.
Офис Лии находился в высоком стеклянном здании посреди Первого округа. Восемьдесят этажей парящих в воздухе письменных столов и людей, а офисы «Лонг Терм Кэпитал Партнере» — на самом верху. Когда Лия входила в огромный вестибюль — величественный собор пустого пространства, который вздымался посреди переполненных людьми суматошных улиц, — у нее всегда мурашки пробегали по коже. Смотришь вверх и видишь подошвы отполированных туфель, мягкие подставки под ножками столов, основания декоративных цветочных горшков, покрытых глазурью. Что-то во всем этом, во всех этих предметах и людях, так естественно нависавших над ней, демонстрируя свое уязвимое подбрюшье, было обнаженное и живое. Она часто приходила на работу пораньше, просто чтобы подольше постоять в вестибюле, но сегодня ей было не до того.
Мчась вверх на лифте, Лия прослушивала накопившиеся голосовые сообщения от Цзяна. Он явно был очень встревожен. С одной стороны лифта мимо нее пролетали, сливаясь в единое цветовое пятно, люди, экраны и ячейки рабочих мест. С другой — город, тянувшийся к небу, словно лес из металла и стекла.
Поднимаясь все выше над землей, Лия вспоминала, как эта незнакомая оператор сегодня ее рассматривала. Что-то в ее бегающих глазах и бледном моноэтническом лице заставило Лию забеспокоиться. И беспокойство это не прошло даже во время полета в лифте, который обычно доставлял ей массу удовольствия.
Когда Лия добралась до своего кабинета, Цзян ее уже ждал. Судя по тому, как напряженно он хмурился, дело было хуже, чем Лия думала. Цзян обычно очень внимательно относился к своей коже.
— Слушай, извини, что так получилось, — выпалила она, прежде чем он успел сказать хоть слово. — Презентация будет у тебя на столе через час, обещаю. Она почти готова. Мне нужно только обновить почасовые показатели.
Про несчастный случай она упоминать не хотела, это могло повлиять на планируемое в этом году повышение. Лучше не вдаваться в объяснения.
Цзян все еще хмурился. Обычно он не сердился — никто из них не сердился. Все знали, как плохо гнев влияет на окислительную дегенерацию. Не посоветовать ли ему поделать дыхательные упражнения?
Он указал на что-то за стеклянной стеной ее кабинета:
— Что они тут делают?
Вроде ничего не изменилось: хорошо одетые коллеги Лии наблюдали за тем, как по экранам терминалов бегут зеленые цифры, сидели с закрытыми глазами в «Тихих пристанях», обсуждали конструктивные разногласия в совещательных комнатах за стеклянными дверями. Яркое, залитое солнцем пространство было пронизано атмосферой продуктивной работы.
— Кто? — спросила Лия.
И тут она их увидела. Двое мужчин в костюмах: один светловолосый и долговязый, с волосами, заглаженными назад так сильно, что они доходили до ворота рубашки, второй темнокожий, хорошо сложенный, с мясистым носом. Костюмы у них были темно-серые — выбраны со вкусом, отметила Лия, но не из таких дорогих тканей, как у ее клиентов. Оба сжимали планшеты в правой руке, словно Библии. Они смотрели прямо на Лию.
— Они здесь торчат все утро и задают вопросы, у них какое-то разрешение от Министерства. Из подразделения, о котором я раньше никогда не слышал. Клиентам это не нравится. Посторонние и так-то обычно всех нервируют, а если клиенты узнают, что они из Министерства…
Что они здесь делают и как им удалось так
