Пусть она вернется - Синтия Кафка
Солнце уже скрылось за кулисами воды, но спектакль так просто не заканчивается. В небе пляшет многоцветье. Мы стоим, благоговейно прижавшись друг другу. О чем думает Тим?
Будто в ответ на мой молчаливый вопрос его живот булькает, и я смеюсь. В отличие от моих, его реакции сугубо прагматичные.
Наконец, наевшись досыта ужином из лангустов, типичным местным блюдом – сегодня как раз был отличный улов, – мы уселись на уютных диванах на террасе отеля с чашками чая, подшучивая над собственными старческими манерами. Ресторанная кухня заканчивает смену, посетители остались только за двумя столиками, и к нам подходит хозяин, симпатичный господин с лукавой физиономией.
– Вам нравится на Корсике?
Мы уже начали постепенно привыкать к этому вопросу, а наши ответы становятся все более развернутыми. Мне кажется, я уже учусь не контролировать каждый свой шаг, а это наше путешествие, несмотря на множество разочарований и изменений, приносит мне пользу.
– Мы влюбились в этот остров, – заверяю его я, чтобы не рассыпаться в банальностях.
– У вас свадебное путешествие?
Я ощущаю, как горят мои щеки. Открываю рот, чтобы восстановить истину, но тут Тимоте, улыбаясь во весь рот, заявляет:
– Как вы угадали?
– О, у меня глаз наметан, – смеется шеф. – Если я встречаю любовь, то распознаю ее моментально, а вы такая прелестная пара!
– Мы повторяем это друг другу ежедневно, – заверяет его Тим, сплетая наши руки и поднося к губам мои пальцы.
У меня в животе взлетает рой бабочек. Я натужно смеюсь, чтобы спрятать смущение и волнение, стараясь не смотреть на Тимоте.
– Реми, неси сюда мой лимончелло, выпьем за молодых! – велит шеф молодому человеку, пробегающему мимо.
– Кристиан, разве я не должен был помочь убрать со столов?
– Потом. Сейчас давай выпьем за любовь!
Шеф произносит тост за вечную любовь, мы выпиваем, и наконец нас с Тимом оставляют одних. Возможно, этому поспособствовали ликер и общая атмосфера, но так или иначе, моя злость на него испаряется. И хотя говорить ему об этом не обязательно, но наше с Тимом примирение меня радует.
Друг же, вряд ли представляя, что творится у меня в голове, трет кончиком пальца мой безымянный.
– Могла бы и надеть кольцо, дорогая супруга, – дразнится он.
– Что с тобой? – вздрагиваю я, почти растерявшись.
– А я хотел бы понять, каково это – быть женатым, – отвечает он бесхитростно. – Не жалуйся, нам бы не удалось попробовать лимончелло, если бы я не соврал, – заключает Тим, допивая стакан и облизывая с губ остатки ликера.
Я рассматриваю внимательно звезды на небе, чтобы не продолжать этот разговор. Хотела ли я быть замужем за Тимоте, пусть и всего несколько минут? Да. Это меня смутило, ведь мы солгали, но тем не менее было очень и очень приятно. Однако романтика закончилась. Экспресс-развод. Нужна новая тема для беседы.
– Стыдно признаться, но мне корсиканцы казались скорее грубоватыми и не слишком гостеприимными, а оказалось ровно наоборот. Они все время стремятся пообщаться, познакомиться, рассказать свои забавные истории.
– Это правда, остров потрясающий, и местные жители не отстают.
Подождав несколько секунд, чтобы понять, хочу ли я на самом деле озвучить эти мысли вслух, я признаюсь:
– Если моя мать планировала сбежать сюда, если жизнь с нами ей на самом деле была мучительна, то я напрасно продолжаю злиться на нее… Мне кажется, что она, возможно, сильно страдала и на Корсике нашла умиротворение… Если, конечно, она не сбежала к другому мужчине.
Тимоте смотрит на меня с удивлением:
– Ты уже думала о таком варианте?
– Давно. Я иногда начинаю в это верить из-за того, что случилось за несколько дней до ее исчезновения. На той неделе, в один из вечеров, мама не пришла забрать меня с танцев. Она извинилась, но причина показалась мне столь неубедительной, что я заподозрила существование любовника.
Мой друг удивленно изогнул бровь.
– А почему ты не рассказала мне?
– У меня не было уверенности. К тому же… после ухода твоего отца к другой женщине я не решалась упоминать об этом без веских причин, чтобы не делать тебе больно лишний раз.
– Вот, выходит ты тоже скрывала от меня что-то, чтобы меня защитить…
– Да, но это же совсем другое.
Нас окутывает тишина, и после нескольких минут молчания Тим продолжает:
– Ты помнишь, как развелись мои родители?
Я киваю. Тимоте редко упоминает об этом периоде своего детства. Ему было десять, он хотел братика, но вместо этого его отец заявил: «Мы тебя любим, но расстаемся».
– Это ты научила меня тогда смотреть на жизнь под другим углом. И ты же меня и поддерживала. Когда я молчал, ты вела со мной разговоры. Ты заставила меня выйти из моей комнаты, где я зависал в компьютерных играх. Помогла простить родителей и составила список увлечений для ребенка разведенных родителей.
– Я помню, как мы решили стать охотниками за сокровищами, но поскольку сокровища никак не попадались, решили снизить запросы и начать охотиться за загадками.
– И ты все время устраивала мне разные игры с ребусами, картами, указателями, а в конце пути меня ждали конфеты и испеченное тобой печенье. Я уверен, что это ты навела меня на мысль открыть игровой бизнес, чтобы вновь и вновь видеть ту радость в глазах других людей.
Этот комплимент вызывает у меня мурашки. Понимание того, что мое присутствие могло помочь, очень трогает.
– А дерево из леденцов? – продолжает Тим. – Тебе удалось убедить меня, что на старом клене в твоем саду росли леденцы, и я каждое утро выходил на проверку! Когда я вдруг обнаруживал в трещине коры леденец, я был счастлив весь день! Ты украсила мою жизнь.
Милые воспоминания детства трогают меня до слез.
– Я уже забыла…
– Теперь ты понимаешь, почему я хотел тебя поддержать? Мне понадобилось больше времени, но я все-таки нашел возможность.
– Ты всегда мне помогал.
– Надеюсь, что отныне ты
