Рассказы об эмоциях - Марина Львовна Степнова

Саше тоже не по себе от этих мыслей, не только на родителей они накатывают, что уж скрывать. Но ему кажется, что как-нибудь пронесет, что произойдет какое-нибудь чудо, что он сможет написать сочинение и поступить куда-нибудь, чтобы отсрочить время призыва, а там еще что-нибудь произойдет, что отсрочит призыв, и так до тех пор, пока ему не наступит двадцать восемь лет. Да и вообще, есть намеки на то, что с двухтысячного года останутся одни только контрактники.

Но сочинение… Да, все могло споткнуться именно об него, а Саша правда не любит читать. Ему непонятно, чем увлеченно заняты некоторые одноклассники на уроках литературы, что их заставляет участвовать в спорах с литераторшей. Ну, Родион Раскольников, ну, понятно, что старушек убивать плохо, так это понятно каждому нормальному человеку, кого ни спроси. Даже спроси кого-нибудь из тех, кто правда сидит за то, что тюкнул старушку топором, он и то ответит, что это нехорошо – старушек убивать. Тут как бы нечего выяснять. Как на эту тему можно написать несколько страниц – непонятно.

Но даже для того, чтобы объяснить это, у Саши не хватает слов. Может быть, в более спокойной обстановке у него получилось бы лучше. Среди друзей Саша примерно таким образом и объясняется, и, поскольку такая беда не у него одного, он находит понимание. Говорит, что требовать у инженера, чтобы он рассказал, почему плохо убивать старушек, мягко говоря, странно. От первого требуется, чтобы он мог чертить, от второго – чтобы он здания проектировал, которые бы не падали, – вот их основные обязанности, а старушки побоку.

Но вот он стоит, а на него смотрят все те, на кого он хочет быть похожим, и не представляет, как он может стать таким взрослым, со своим домом, который он будет поддерживать в порядке, с женой, которую будет любить, с детьми, которых будет воспитывать.

Саша не придумывает ничего лучше, чем сказать:

– Время еще есть… Подготовлюсь как-нибудь, наверно…

– Да какое время! – раздается сразу несколько голосов. – Пролетит этот год – и не заметишь! Жизнь вон пролетает, не успеешь оглянуться – и сорок! А тут год!

– Так мне прямо сейчас за учебники садиться? Хорошо, я все брошу – и сяду! Хорошо! – слегка истерит Саша и дает петуха.

– Нет, ну тут ты хватил! – спохватываются голоса. – Не прямо сейчас, конечно! Но за ум все же надо взяться, подумать о будущем! Тем более сейчас такое время сложное! Хотя бы для спокойствия родителей! Да и для собственного спокойствия хотя бы!

Незаметно друг для друга люди за столом принимаются спорить, отвлекаются от того, чтобы поучать Сашу, тем более тетя Света, тиская вернувшегося и пойманного Мишу, говорит:

– Ой, а у нас у самих как это все стремительно и глупо! Вроде бы знаешь, что ребенок рано или поздно смотается куда-нибудь, и все равно к этому никак не подготовиться. Все равно наступает день, когда он уезжает, – и сидишь дома одна. Все. Даже не ожидаешь, что будет такая пустота, хотя умом понимаешь, что не может ребенок вечно тут околачиваться, что ему и самому будет дико все время с родителями жить. Но все равно надеешься, что как-нибудь будет так, что и так, и так, неизвестно как.

Пока гости сочувствуют тете Свете с ее слегка заслезившимся голосом, Саша снова сматывает удочки.

Варя уже вернулась, поужинала, переоделась. Ее отпускают ненадолго погулять. Она легко выбегает к Саше. Конечно, целоваться при ее родителях они не решаются. Саше кажется, что если Варин папа увидит, как Саша целует его дочь, то просто оторвет ему голову. Причем не в приступе гнева, а так, по-бытовому, что ли. Без гневного рева, разрывания на себе одежды. А как пробку в бутылке шампанского – слегка покрутит, попыхтит, потом – чпык! – и готово. Вытрет испарину со лба, если такая будет, и пойдет по делам.

С одной стороны, Саше до боли жаль, что он не может позволить с Варей ничего, кроме поцелуев. С другой – да что тут сказать. Он знает о безопасном сексе, но не в местной же аптеке покупать презервативы, вся деревня будет знать. Можно в городе купить, а вдруг там спросят: «Мальчик, а ты не мал ли еще на такие вещи деньги тратить? Принеси-ка записку от родителей, что они тебе разрешили».

Есть еще третья сторона у всего этого. Саша не хочет обидеть Варю, потому что она лучше, чем он, потому что она согласна с ним встречаться, потому что она состоит вроде бы из такой же плоти, как и все остальные, а как будто вовсе и не из плоти. Она умеет ходить, сидеть, улыбаться так, что Сашу разрывает и от желания, и от того, что он настоящий подонок, раз такое желание у него есть, раз он считает, будто с ней возможно сделать такое. Она умеет светиться, как не умеет никто другой. Саша обожает те моменты, когда они идут вместе – Варя чуть впереди, и она слушает, как он о чем-нибудь говорит, или говорит сама, слегка к нему обернувшись. И этот вот поворот головы, то, что он не столько видит ее улыбку, сколько способен угадать эту улыбку даже в темноте, – это для него порой важней любого из их прикосновений, хотя и прикосновения важны, конечно. Наверно, дело в том, что накатывающую страсть он способен удовлетворить и с помощью воображения, и с помощью картинок, а то, что дает ему Варя, никакое воображение не может создать, это нельзя заменить картинками, временно прервать при помощи самоудовлетворения тоже нельзя. Это как дружба, только лучше.

Чтобы обмануть родителей Вари, они сначала делают вид, что отправляются на поляну, где вечерами обычно собирается молодежь, но сворачивают к школе, удаляются от гитарных аккордов и света костра, пролезают в одну из прорех в школьной ограде. Комары жрут неимоверно и плотского Сашу, и ангельскую Варю, стоять на месте невозможно. Варя и Саша идут по растрескавшейся асфальтовой дорожке вокруг школы, где во время занятий физкультурой обычно сдают бег на длинные дистанции, они надеются, что на спортплощадке не будет сверстников, но нет, там тоже занято парочками, ничего не остается, как затиховаться в темноте между кустов акации.

Первый за сегодня поцелуй отдает борщом, который ела Варя. Это гадко, честно говоря, но вкус быстро смывается вторым поцелуем. Сашу колотит, как от озноба, но опять же приходится отбиваться от комарья. Саша чувствует, что комар залетел ему в нос, слышит, что комар