Бледные - Гектор Шульц
– Ярослав? – шумно дыша, спросил Розанов, когда я подошел к телефону.
– Ты знаешь, что здесь живем только мы с мамой, – вздохнул я. – И постоянно спрашиваешь одно и то же.
– Хочу убедиться, что это ты, – парировал он. – Какие планы на вечер?
– Планы поработать. В пьесе для скрипки меня смущает середина. Она будто проваливается.
– Значит, не занят, – резюмировал Славик. – Я зайду за тобой в шесть.
– Погоди, погоди. В смысле, зайдешь?
– В прямом. Максим пригласил нас на черную мессу. Дико пафосное название для их сборища, но он настоятельно советовал прийти.
– Я еще от прошлой не отошел, – хмыкнул я, вспомнив, как мама отхлестала меня шлангом.
– Понимаю. Но мероприятие намечается культурное. И пить тебя никто не заставляет. К тому же, думаю, тебе будет полезно послушать Максима. У него есть пара потрясающих идей насчет музыки, – упорствовал Славик. В отличие от меня, он быстро влился в компашку готов и частенько с ними пересекался.
– Ладно. Надо только у мамы отпроситься.
– Я зайду в шесть. Дресс-код черный, – ответил Розанов и в трубке послышались короткие гудки. В этом весь Славик. Но и к его чудачествам привыкаешь быстро. Как-никак, он мой друг. Единственный в моей жизни. А единственным не принято разбрасываться.
Мама с головой провалилась в очередной отчет и лишь махнула рукой, когда я сказал, что собираюсь пойти погулять. Она даже не поинтересовалась – куда и с кем. Только кивнула и вновь принялась щелкать кнопками калькулятора, считая налоги очередному клиенту. Вздохнув, я налил себе на кухне чай и отправился в комнату. Славик придет к шести, а значит, есть время поработать над пьесой. Странно, но написание музыки меня успокаивало. Исчезало время, исчезала боль, исчезал я. Оставалась только музыка, кривыми нотами струящаяся по нотному листу.
– Ты неделю в музыкалке не появлялся. Что случилось? – в лоб спросил Розанов, пока мы шли на троллейбусную остановку.
– К школе готовился. Ну, знаешь… – промямлил я. Синяки, оставленные шлангом, которые прятала водолазка, до сих пор не сошли. – Надо канцелярку купить, одежду, учебники некоторые.
– Ну, мне повезло, что родители заранее купили, – хмыкнул он, потерев кулачком нос. – Как знали, что в конце августа страна по миру пойдет. Ладно. А с консерваторией что? Мама твоя не против?
– Вроде нет. Но у нее семь пятниц на неделе, – вздохнул я, понимая, что мама запросто может передумать. – Говорит, что так хоть музыкалка окупится.
– Окупится. Точно тебе говорю. Там программа обучения другая. Масштабнее, сложнее.
– Маму волнует только финансовый вопрос.
– Как и многих. К счастью, музыка позволяет неплохо зарабатывать.
– Где? В кабаках? – усмехнулся я. Мама частенько рассказывала, сколько получают наемные музыканты, играющие в ресторанах. И порой, злясь, говорила, что это мое будущее. Я не спорил. Если музыка будет приносить деньги, то это просто прекрасно.
– В кабаках, к примеру, – кивнул Славик. – Максим меня с Колумбом познакомил. Знаешь такого?
– Нет, не знаю.
– Очень талантливый парень. Так вот он с друзьями частенько в ресторанах выступает. Рассказывал, что за одну новогоднюю ночь заработал столько, сколько за весь год с трудом выходило. Конечно, свои минусы есть. Играть нон-стопом шансон такое себе, но…
– Хочешь жить – умей вертеться, – перебил его я, использовав любимую мамину присказку.
– Точнее не скажешь, – снова почесал прыщавый нос Славик. – К чему я это… а! У Колумба студия своя есть, представляешь? С инструментами, с пультом, со всем необходимым. Максим обещал экскурсию устроить. Они с Колумбом вроде как друзья… А, черт!
Восклицание Розанова относилось к трем неприятным пацанам, сидящим на трубах недалеко от остановки. Одетые в одинаковые спортивные костюмы, с одинаковыми бритыми головами, они больше походили на братьев, но братьями вряд ли являлись. Просто гопота в нашем городе всегда одевалась одинаково. И казалось, что даже напяль на такого фрак и цилиндр, он все равно останется гопотой. Его выдадут глаза и повадки.
– Э, пацаны! – окликнул нас один из них. Высокий, подтянутый, с шрамом над верхней губой. – Сюда идите.
– Не, парни. Мы торопимся, – отмахнулся Славик и, повернувшись ко мне, шепнул. – Там троллейбус подходит. Надо успеть.
– Как двери откроются – беги, – кивнул я, понимая, куда он клонит. Вступать в стычку с гопниками ни ему, ни мне не хотелось. И если Славик не отличался внушительными внешними данными, то я попросту боялся любой драки. Ноги сразу начинали трястись, когда такие вот «парни со двора» останавливали на мне свой взгляд. – Если повезет, мы успеем заскочить, а они нет.
– Торопишься? Ты не попутал, чмо? – заржал второй. Малость опухший в талии, с неприятным лицом, испещренным глубокими шрамами от оспы. – А ну сюда чешите! Старшой зовет, значит, ноги в руки и бегом.
– На счет «три», – буркнул Славик.
– Три! – отрывисто крикнул я и бросился к спасительной остановке, как только двери троллейбуса открылись. Гопота ждать не стала. Они сразу поняли, что жертва пытается сбежать. Но мы все же были ближе к остановке, чем они, поэтому успели запрыгнуть в троллейбус и облегченно выдохнули, когда двери закрылись. Конечно, водила мог бы открыть двери для гопоты, но в тот день нам повезло. Троллейбус тронулся, а Славик, самодовольно улыбаясь, показал средний палец трем гопарям, один из которых от злости пинал скамейку на остановке.
– Выкусите, – хмыкнул Славик, опускаясь рядом со мной на сиденье. Отполированный десятком задниц кожзам недовольно заскрипел. Славик поерзал, устраиваясь поудобнее, и, повернувшись ко мне улыбнулся. – Закон джунглей в действии, Ярослав.
– Угу, – согласился я. – Кто быстрее, тот и жив. Зря ты им «фак» показал. Нам еще обратно ехать. Да и на районе нас выцепить могут.
– Не трясись ты так, – отмахнулся Розанов. – У них же мозг с орешек. Через пару часов забудут о произошедшем. Или других лохов найдут.
Я промолчал. Беспечности Славика, конечно, можно было бы позавидовать, но я все же был реалистом. Шпана подобного поведения не прощала и никогда не забывала.
Ехали мы недолго, примерно двадцать минут. «Черная месса», как пафосно обозвали свою тусовку готы, проходила на квартире у Макса на самой окраине Окурка, куда мы держали путь.
