"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн
Спустя несколько минут они оторвались друг от друга, и покрасневшая от чувств и смущения Кортни выпрямилась и стала с новой порцией любопытства разглядывать комнату.
Возле кровати стояла огромная, сделанная из папье–маше и окрашенная в белый цвет таблетка, напоминавшая своими размерами гигантский валун.
— А что это такое? — нарочито засмеялась Кортни, притрагиваясь к таблетке.
— Ну, это на всякий случай, — деловито ответил Перл. — Допустим, ты пришла ко мне в гости и у тебя внезапно разболелась голова. Что ты будешь делать?
— Не знаю… — пожала плечами Кортни.
— Тогда я предложу тебе это лекарство, — расхохотался Перл.
Девушка снова повернулась к нему и пристально посмотрела ему в глаза.
— Не разболится, — уверенно ответила она.
С этими словами Кортни бросилась в объятия Перла и припала к его губам в поцелуе.
Они стали наслаждаться друг другом, словно опытные любовники…
СиСи Кэпвелл сидел за одним из столиков в ресторане «Ориент Экспресс».
Несмотря на начинающийся вечер, в ресторане было пока еще не очень много народа, поэтому СиСи спокойно занимался своими делами. Он подсчитывал что‑то на бумажке, периодически делая глоток из стоявшего рядом с ним на столе бокала с шампанским.
На мгновение задумавшись, он поднял глаза и оторопел.
Перед СиСи, пряча улыбку в жесткой щетке усов, стоял его брат, Грант.
Он был одет в респектабельный светло–серый костюм, с пояса свисала золотая цепочка для часов.
Несмотря на выражение лица Гранта, глаза его были холодны, в них затаилось чувство обиды и желание отомстить. Отомстить за причиненные уже много лет назад неприятности.
То, что случилось несколько десятилетий назад, до сих пор не могло забыться.
Воспользовавшись тем, что в фирме отца «Кэпвелл Энтерпрайзес» пропали ценные бумаги и деньги, СиСи обвинил в этом своего брата.
Когда семья с позором избавилась от Гранта, выгнав его на улицу в сущности без гроша в кармане, всем семейным делом завладел СиСи.
Он правил компанией жесткой рукой, словно тиран, не прислушиваясь ни к чьему мнению. Очевидно, в этом был какой‑то смысл, поскольку компания Кэпвелла выросла в огромную империю, а семья Кэпвеллов стала, без сомнения, одной из самых богатых семей в Южной Калифорнии.
Но сложившиеся обстоятельства не смогли помешать тому, что Грант Кэпвелл, словно птица Феникс, возродился из пепла.
Он много и упорно трудился, перепробовал себя в разных областях бизнеса и, наконец, спустя полтора десятка лет стал подниматься на ноги.
Теперь, накопив немалые деньги, Грант чувствовал себя спокойно и уверенно. Он решил, что наконец‑то пришло время свести старые счеты.
СиСи, по его мнению, заслуживал того, чтобы вышвырнуть его на улицу. Либо, при невозможности столь радикального разрешения этой проблемы, быть опозоренным перед всеми до такой степени, чтобы от него отвернулось сообщество.
Узнав о том, что у Лайонелла Локриджа есть документы, каким‑то образом касающиеся его брата СиСи, Грант решил пойти на сделку со злейшим врагом семейства Кэпвеллов, лишь для того, чтобы удовлетворить свое чувство мести.
В свое время СиСи Кэпвелл стал причиной банкротства семейного предприятия Локриджей и, поэтому, в лице Лайонелла Грант находил надежного союзника.
Бывшая супруга Лайонелла Августа одно время была объектом преклонения для Гранта. В молодости он пытался ухаживать за ней, однако, после того как семейство жестоко расправилось с ним, вышвырнув на улицу и наклеив ярлык вора, их отношения прекратились. Грант исчез и Августа вынуждена была переключить свое внимание на других мужчин.
Поэтому встреча Гранта с Августой спустя двадцать лет произвела на обоих очень сильное впечатление.
Формальным поводом для того, чтобы Грант появился в городе, была смерть его дочери Мадлен. Грант очень тяжело переживал это происшествие, но старался крепиться и не подавать виду.
В свое время обе его дочери — и Мадлен, и Кортни — приехали в Санта–Барбару и жили у дяди. Правда, Грант ничего не знал об этом. Он был уверен, что они направились в Голливуд, чтобы попробовать там себя на поприще кино.
СиСи отложил в сторону карандаш и бумагу и откинулся на спинку стула, вопросительно посмотрев на брата.
Некоторое время оба молчали. Наконец, не здороваясь, СиСи сказал:
— И что же ты здесь делаешь?.. — тон его голоса был жестким и холодным.
Уже не скрывая торжествующей улыбки, Грант произнес:
— Ты не рад мне, СиСи?
Тот несколько мгновений пристально смотрел на брата, барабаня пальцами по столу.
Затем, очевидно, решившись нарушить паузу, СиСи встал и, не отрывая взгляда от глаз Гранта, произнес:
— Зачем ты здесь?
— У меня здесь кое–какие дела, связанные с Мадлен. И я хотел бы повидаться с Кортни…
— Она живет у нас, — спокойно ответил СиСи. Грант, неотрывно глядя на брата, произнес:
— Я этого не хотел! Мне не хотелось бы быть тебе хоть чем‑то обязанным! Пришли мне счет за все ее расходы.
СиСи, хотя и был глубоко уязвлен замечанием брата, однако не подал ни малейшего вида. Напротив, он снисходительно улыбнулся и сказал:
— Здесь больше мороки, чем денег… Грант холодно посмотрел на брата.
— В любом случае я не хочу, чтобы она была должна что‑то тебе.
— Ты ничего не сможешь сделать, — рассмеялся СиСи.
В глазах Гранта блеснули искры.
— Если ты ждешь от меня чего‑то, кроме ненависти, после того, что ты со мной сделал… — угрожающе произнес он.
— После того, что сделал со мной ты… — уточнил СиСи. — После того, как ты украл первый цент у семьи…
Грант готов был взорваться, однако сдержал Свои чувства.
— Это ложь! — уверенно сказал он. — Ты знал это тогда, СиСи. Ты знаешь это и сейчас.
СиСи хмыкнул:
— Ты украл деньги компании «Кэпвелл Энтерпрайзес», тебя лишили наследства именно после того, как ты был уличен в воровстве. Или ты хочешь сказать, что это не тебя поймали на краже?..
— Меня удивляет твое упрямство! — зло сказал Грант. — Тебе ведь, СиСи, должно быть прекрасно известно, что это ты подставил меня тогда. Ты добился, чтобы меня выгнали, а сам нагло завладел моим куском семейного пирога…
— Ты можешь думать все, что угодно, Грант, — возразил СиСи. — Я уверен в правоте своих действий.
— Это заметно, — усмехнулся Грант. — Однако ты не учел одного: нужда — мать деловой энергии. Я не пропал. Ты
