"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн
Кортни изобразила на лице притворный ужас.
— Неужели ты все это украл?!
— Нет, — засмеялся Перл. — Разумеется, я не смогу взять на себя такую смелость. Все это принадлежит одной захудалой киностудии, на которой снималась такая классика, как, например, он почесал лоб, словно припоминая название — …«Усыхающая планета» или «Устрица, которая съела штат Огайо»…
Кортни прыснула от смеха.
— Кстати говоря, — с напускной серьезностью продолжил Перл, — на последней картине они весьма неплохо заработали. Можно даже сказать, фантастически обогатились…
Перл прошел по квартире дальше. Проходя мимо стен, он демонстрировал стоявшие возле них экспонаты.
Кроме того, вся комната была заставлена осветительными приборами разной формы и величины.
Перл вел девушку за руку. Он остановился перед детским стульчиком высотой в два метра и серьезно сказал:
— Посмотрела бы ты на ребенка, который сидел на этом стуле!..
— Да, представляю себе, — прыснула от смеха Кортни.
— А тут и представлять нечего, вон он…
Перл показал рукой на фигуру малыша из папье–маше, который занимал целый угол. Розовощекий упитанный мальчик растянул рот в улыбке.
Здесь же, в углу, был подвешен серебряный месяц вместе с декоративными звездочками. Эта штука напомнила Кортни о ее детстве.
Словно зачарованная, она провела рукой по поверхности небесного светила, которое на несколько мгновений вернуло ее в детство. Эта штука напомнила ей о сказке «Волшебник из страны Оз».
А Перл представлялся ей добрым волшебником
Гудвином. Она была просто восхищена и не скрывала своих чувств.
Перл удовлетворенно посмотрел на девушку и торжественно произнес:
— А сейчас я покажу тебе кое‑что другое…
Перл с гордостью посмотрел на Кортни и продолжил:
— … Без сомнения можно сказать, что это уникальная вещь. Я специально оставил ее напоследок…
Он взял девушку за руку и осторожно повел через нагромождение вещей куда‑то за угол.
Здесь, за небольшой перегородкой, оказалась комната, размером подходившая для того, чтобы быть спальней.
В отсветах прожектора, падающих на стены, Кортни увидела большую, необычной формы кровать.
Ее необычность заключалась в том, что она изображала собой большое сердце. Атласное покрывало нетронутой белизны сверкало и переливалось в лучах отраженного света. Над кроватью возвышался столь же необычной формы балдахин, украшенный большими красивыми кистями.
По своей форме балдахин был выполнен в виде крышки огромной раковины, склонявшейся сверху.
Вычурного вида подушки весьма напоминали небольшие жемчужины.
Рядом с кроватью стоял огромных размеров старинный патефон с трубой, окрашенной золотой краской.
Это все напоминало сцену из какого‑то черно–белого немого фильма времен примерно начала века. Фильм, разумеется, мог быть посвященным лишь любви.
Перл горделиво указал рукой на кровать и, потешно подтягивая штаны, заявил:
— Это осталось еще от Эстер Уильяме — знаменитой звезды немого кино. Здорово, да?
С этими словами он вдруг прыгнул на постель, спиной назад. И, разлегшись, раскинул руки.
Кортни восхищенно посмотрела вокруг. В который уже раз она проговорила:
— Перл, мне ужасно здесь нравится!
Он поднялся на кровати и, протянув руку, подвел девушку поближе к себе.
— Я так и знал, что тебе здесь понравится! — самоуверенно сказал Перл. — Именно поэтому я и привез тебя сюда.
— И эта постель… — сказала Кортни. — Я даже не догадывалась, что такие вещи могут сохраниться…
Перл окинул взглядом кровать, на которой он сидел:
— Ты знаешь, эта штука ко всему прочему обладает еще одним эффектом: с моим ишиасом она расправилась меньше чем за месяц.
Кортни от удивления вытаращила глаза.
— Ты что, хочешь сказать, что спал на этой кровати?
Перл смущенно пожал плечами:
— Когда я впервые приземлился в Санта–Барбаре, я нашел себе убежище именно здесь, — объяснил он.
Кортни недоверчиво осмотрелась по сторонам:
— Это правда?
— Ну, конечно… — убежденно ответил он. — Здесь мне было очень неплохо, меня никто не беспокоил. Соседи очень тихие… Здесь я стал самим собой. Понимаешь, раньше здесь был склад всего этого хлама. Кое‑что я выбросил, кое‑что подремонтировал, привел в порядок. И то, что ты сейчас здесь видишь, это, в общем, дело моих рук.
Кортни снова прошлась вдоль стен, разглядывая предметы, которыми была украшена квартира. Она остановилась возле балдахина в форме ракушки и недоверчиво потрогала его рукой.
Увидев ее жест, Перл взмахнул рукой.
— Из этой раковины вылупился настоящий Перл! — воскликнул он. — Каламбур получился не очень удачным, но я думаю, что ты меня извинишь.
Кортни улыбнулась и восторженно взмахнула руками.
— Перл, ты не представляешь как это здорово! То, что ты меня сюда привез, это просто великолепно! Ты — молодец! Я бы никогда в жизни не увидела всего этого, если бы не ты.
Без тени ложной скромности Перл заметил:
— Ну, разумеется ты права. Я просто решил, что тебе нужно развлечься, сменить обстановку…
Девушка остановилась рядом с кроватью и присела на ее краешек. С нежностью глядя в глаза Перла, она произнесла:
— В первую очередь, мне нужен ты…
Перл смутился. Он понимал, что виноват перед этой девушкой, но, к сожалению, был вынужден сказать ей горькую правду:
— Кортни, я сегодня уезжаю, — пробормотал он. — Ты же знаешь. Поэтому мы не сможем провести много времени вместе. Прости меня…
Она растерянно улыбалась.
— Я думала, что это еще не окончательно решенный вопрос…
Пытаясь хоть как‑то подсластить горькую пилюлю, Перл подскочил на постели и, немного излишне кривляясь, стал передразнивать Кортни:
— Послушай, а что это за заявление дяде ты сделала? «Прикажи ему остаться, дядя СиСи!.. У него есть обязанности!..»
Девушка смущенно потупила глаза.
— Но ведь я была в отчаянии… — пролепетала Кортни. — Мне нужно было хоть что‑то сделать, чтобы заставить тебя остаться!..
— Да, я понимаю, — согласился Перл. — Но ведь и ты должна меня понять. Я ведь не в Москву уезжаю, в лапы КГБ…
Кортни не удержалась от смеха.
— Да, я понимаю…
Девушка присела на кровать рядом с Перлом и наклонилась над ним.
— Ладно, давай пользоваться моментом, пока мы вместе, — тихо сказала она, целомудренно целуя его в лоб, потом в щеку.
Нежно поглаживая пальцами по лицу Перла, она шепнула:
— Ну что ж, если ты уедешь, то, наверное, особой беды не будет…
Хотя она пыталась выглядеть бодрой, Перл почувствовал, как она вся внутренне дрожит.
Перл не находил сейчас слов, чтобы как‑то подбодрить Кортни. Он мог лишь действовать.
Поэтому он нежно привлек девушку к себе и
