Собиратель историй - Иви Вудс
— Что случилось, святой отец? Почему Гарольда арестовали?
— Он просил не обременять тебя подробностями, Анна, но хотел, чтобы я заверил тебя, что все будет хорошо. Незачем беспокоиться. — И все же за его легкой улыбкой скрывалась тревога.
— Я понимаю, что вы священник, я признаю тайну исповеди, но и вы должны понять: это из-за меня Гарольд поехал в Торнвуд-хаус сегодня утром, — торопливо объясняла я. — Понимаете, я потеряла там мамин жемчуг, и он предложил вернуться и поискать ожерелье. Его вообще не должно было там быть!
Отец Питер резко натянул поводья, останавливая экипаж.
— Я знаю, как именно ты потеряла жемчуг, Анна.
Я умолкла, гадая, как много Гарольд рассказал отцу Питеру про Джорджа. Я бы никогда не смогла никому поведать о событиях прошлой ночи, во многом потому, что речь шла про сына лорда Хоули. Кто поверит мне? А если и поверит — вряд ли отнесется благосклонно. Если бы Гарольд не нашел меня так скоро, я бы унесла эту тайну в могилу.
— Но почему они арестовали Гарольда? Он ведь не сделал ничего дурного.
— Прости, Анна, но я обещал, что прежде всего свяжусь с его профессорами в Оксфорде. Ему сейчас пригодится любая помощь. — Судя по виду, отец Питер тут же пожалел, что сказал это. — Мы будем молиться о его освобождении, — добавил он, убежденный, что молитва работает как бальзам для любых тревог.
Отец Питер прикрикнул на лошадь, и экипаж рванул вперед. Я зажмурилась и принялась горячо молиться Деве Марии, но успокоения это не принесло.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что ему пригодится любая помощь? Полиция думает, он имеет какое-то отношение к смерти мастера Хоули? Пожалуйста, святой отец, я должна знать!
Отец Питер снова дернул поводья, из-за чего лошадь нетерпеливо заржала.
— In ainm Dé![23] — не выдержал он. — Мисс Оливия видела, как вчера вечером ты покинула праздник вместе с ее братом, и сегодня утром она рассказала это полиции. Когда на берегу нашли рассыпавшиеся жемчужины, то подумали, что виновник найден.
— Я?! — Мои глаза широко распахнулись от изумления.
— Но когда приехал Гарольд и узнал о расследовании, он признался, что подрался с мастером Джорджем, и тот случайно упал в реку.
Мое тело охватила дрожь, и пришлось высунуться наружу, пока меня не начало тошнить желчью прямо в карете. Я слышала, как отец Питер упрекает себя за то, что проговорился.
— Я не делала этого, святой отец. Это был несчастный случай, он… он просто упал, — запинаясь, объяснила я.
— Я знаю-знаю, Гарольд постарался мне все объяснить. Послушай, Анна, тебе нельзя никому рассказывать об этом. Да, ты волнуешься, но Гарольду не поможет, если люди будут сплетничать. Ты поняла меня, девочка?
— Да, отец Питер. — Я попыталась успокоиться. — Со мной все в порядке.
— Я хочу как можно скорее вернуться в деревню и отправить телеграмму. Ты доберешься оттуда домой?
— Конечно, святой отец, не беспокойтесь обо мне.
Остаток пути я провела, размышляя, что буду делать дальше. Гарольд попал в тюрьму из-за меня, а значит, я обязана вернуть ему доброе имя. Проблема заключалась в том, что сказать правду я не могла. Кто поверит, что армия фейри напала на мастера Хоули и загнала его в реку? Я не могла открыться даже родным: стоит упомянуть Милли, как они начнут всерьез переживать за мой рассудок. Не говоря уже о том, какой невообразимый позор навлечет эта история на мою семью, если люди узнают, что произошло между мной и мастером Хоули. Не имело значения, что это он пытался принудить меня: в глазах любого, у кого есть хоть немного принципов, я уже опозорена. Достаточно только припомнить, что говорили о той бедной горничной из Корка. Гарольд сознавал это и пожертвовал собой, чтобы спасти мою честь. Еще он знал, что отец Питер никому не расскажет нашу тайну, и я не собиралась перечеркивать все принесенные им жертвы, выдав его.
Только один человек мог мне помочь, но, шагая по аллее, я понимала, что она последняя, кто захочет это сделать. Я поднялась по мокрым холодным ступенькам и сунула руки в карманы, чтобы скрыть дрожь. Торнвуд-хаус выглядел теперь совсем по-другому. Гостеприимным он никогда не был, но очарование и блеск исчезли, будто волшебные чары развеялись.
— Мисс Оливия не принимает, — высокомерно заявил дворецкий.
— Я просто хотела… принести соболезнования, — пробормотала я, с трудом подбирая слова.
— Я передам, что вы заходили, — ответил он, загораживая дверь, будто часовой.
Я не собиралась так легко сдаваться и твердо сказала, что буду стоять на крыльце, пока не увижусь с мисс Оливией. Дворецкий намеревался было захлопнуть дверь перед моим носом, но тут из глубины дома донесся резкий голос:
— Передайте мисс Батлер, что я приму ее в библиотеке.
Дворецкий покраснел от гнева, но все же подчинился.
Было неловко возвращаться в дом, в который я заходила вчера, волнуясь, как дебютантка перед первым балом. Я не поднимала головы, не смотрела в сторону большого зала — словом, старалась сохранять самообладание. В конце концов, я здесь ради Гарольда.
Оливия, в черном платье, подчеркивающем бледность лица, казалась воплощением величайшей скорби. Стройная и тонкая, она передвигалась по комнате с непринужденной грацией и пила виски из хрустального бокала. Когда я вошла, она даже не повернулась.
— Извините за беспокойство, мисс Оливия, — нерешительно заговорила я.
Вместо ответа она глухо рассмеялась, а потом развернулась ко мне. Глаза горели диким огнем.
— О, тебе жаль, не так ли? Ну, тогда мне гораздо легче!
Я не знала, что ответить на это, но начала сомневаться, что приезжать сюда было разумно.
— Мисс Оливия, мне действительно очень жаль. Я пришла просить вас поговорить с полицейскими, чтобы они поняли, что ошиблись, когда арестовали Гарольда. Он не причинил вреда вашему брату; вы же знаете, он и мухи не обидит. Это был несчастный случай. Мастер Джордж много выпил и…
— Замолчи, глупая девчонка! — яростно закричала Оливия. — Я отлично знаю, кто виноват в смерти моего брата, — и этот человек стоит сейчас прямо передо мной! Сколько же в тебе наглости, раз ты явилась сюда!
Я открыла рот, чтобы ответить, но слова не шли на ум. Внезапно я снова почувствовала себя той маленькой девочкой, которая пряталась на дереве и не могла постоять за себя.
— Ты хотела заполучить их обоих, не так ли?
Я растерянно покачала головой.
— Ох,
