Руны земли - Георг Киппер
Эйстейну понравились речи Гримов, но он спросил дроттнинг Исгерд, разрешит ли она остаться этим людям на зимовку. Она ответила, что пусть решает сам, но добавила, что не к добру иметь рядом столько незнакомцев. При этом смотрела она на лицо своей дочери, и нельзя было заметить, как сильно бьется сердце матери.
Сигмунд улыбнулся при этих словах Туки, вспоминая упрямый и скрытный нрав своей сестры. Но оценил и то, что она выполнила долг перед новым мужем, предупредив его об опасности. Настоящая дочь конунга, настоящая дроттнинг.
Эйстейн сказал, что не пожалеет куска хлеба для тех, кто сюда так долго добирался, и усадил гостей рядом со своими дружинниками.
Теперь Туки рассказал о делах в Алдейгьюборге. Конунг Эйстейн давно установил мир в окрестных землях. Сестра Сигмунда Исгерд была окружена почетом, и у нее сохранилась дружина, в которую влились остатки верных людей старого Хергейра. Похороны погибших Эйстейн устроил достойные, и могильный холм старого конунга на другом берегу Олхавен-реки хорошо виден из города. Новый конунг щедр, решителен и не дает распускаться своей дружине, поэтому за эти годы многие примирились с ним и его людьми. На эту зиму съехалось в город много окрестных бондов и глав охотничьих родов со всеми припасами и товарами. Эйстейн только что вернулся с большого похода на север в Кирьялаботнар и взял там большую добычу, так что о старом Хергейре уже и не вспоминают, веря, что новый конунг приносит всем больше удачи. В Алаборге правит его сподвижник Ульвкелль Сниллинг, которого конунг сделал ярлом.
– Этот сын бонда в таком почете у Эйстейна, что тот даже отдал ему в жены ту, которую приняли за дочь конунга. Мы ее не видели, но Ингигерд думает, что это ее служанка, которую она переодела в свое платье во время бегства из Алаборга, – объяснил Туки. – Люди Эйстейна сидят в разных укреплениях по всей округе. И в устье Новой реки, и на Сесс-реке[134], и на порогах Олхавен-реки. Много было их и здесь, на Ильмери, так как, оказывается, с вендами тут свои трудности. Часть людей он потерял еще в первом походе на Кирьялаботнар, когда кирьялы[135] попытались отложиться от дани, узнав о смене власти. Так что у Эйстейна сейчас в Алдейгьюборге не более девятисот человек. У Исгерд в дружине до сотни воинов, и это все гёты-храбрецы и преданные ей люди. Так что если выйти немедленно, то у Эйстейна не будет такого перевеса в людях, о котором говорил на Лауге-реке херсир Гутхорм.
Сигмунд задавал короткие вопросы и больше молчал, слушая Туки. Но и после завершения его рассказа, когда подали эль, он так и не назначил на завтра смотр оружия.
Говорят, то богатство, которое захватил Сигмунд со своей дружиной в Хольмгарде, сделало его задумчивым и нерешительным. Действительно, выпустить из рук такое богатство было трудно. Хуглейк, купец Сигмунда, рассказал ему, сколько можно выручить серебра за захваченную добычу, и сыну конунга пришлось задуматься. К тому же любой хёвдинг ведет своих людей в неизвестное. Осведомленность может во многом помочь, поэтому хёвдинги без устали ищут знающих людей и сами собирают сведения, которые могут пригодиться. Но осведомленность лишь отчасти помогает принять решение. Понести невосполнимые потери, особенно когда ты со своим войском находишься на чужой земле, гибельно. Воины хотят действия и награды в виде серебра, хорошей еды и выпивки, и если нет чего-нибудь из этого, то им кажется, что удача обходит их стороной. Хёвдингу нужно добиться успеха, а для успеха самое важное – это время, место и правильное приложение усилия.
Сигмунд послал за Инги, который успел уйти с Хавардом на площадку для занятий. Когда-то Хельги, отец Инги, удивлял Сигмунда своей прозорливостью, да и херсир Гутхорм недавно хвалил того за дельные советы. Теперь Сигмунд решил воспользоваться советом его сына. То, как Инги нашел ночью Туки на берегу реки, говорило о многом.
Когда Инги подошел, Сигмунд тихо спросил его, владеет ли сын Хельги искусством вопрошания рун. Инги сказал, что отец передал ему знания эрилов. Тогда Сигмунд сказал, что надо выбрать время и задать вопрос. Вокруг притихли дружинники.
Инги оглянулся, ему освободили место, он вытащил из поясной сумки кости и бросил на стол перед собой. Затем еще раз. Сгреб все в кулак и сказал, что вопрос можно задавать прямо сейчас.
Дружинники встали. Сигмунд тоже поднялся, и все они вышли под ясное небо. Сигмунд должен был указать место для гадания, и он привел Инги к святилищу аса Тора на берегу реки.
Инги вошел внутрь вейхофа[136], огляделся, увидев длинную плаху, омытую последними дождями, подошел к ней, вытащил и расстелил полотно, на котором его отцом был начертан восьминогий конь Водена. Сигмунд и его ближние дружинники возвышались над дренгом с суровыми лицами. Даже Хавард, который был на голову ниже Сигмунда, показался Инги огромным.
Эрил вытащил из поясной сумки мешочек с рунами и, передав хёвдингу, попросил указать, ответ из скольких рун тот хочет видеть, и произнести вопрос.
Сигмунд сказал, что ему достаточно одной руны и его вопрос таков:
– Спроси, эрил, стоит ли нам выходить немедленно на Алдейгью.
Инги, чувствуя озноб и немоту, взял из рук Сигмунда бремя Водена[137]. Его пальцы, войдя в тьму, обожглись об избранную руну, и он выложил ее на полотно, медленно убрал ладонь. Он сам, конечно, надеялся, что скоро увидит Ингигерд, но выпала руна Промедления. Инги скрипнул зубами.
Сигмунд оглядел своих. Все знали, что это значит. Руна Льда не советует торопиться. Сигмунд и так понимал, что выходить на последний бросок уже поздно, но с помощью Инги он получил оправдание своей медлительности. Ближние дружинники с разочарованными лицами развернулись и пошли к воротам.
Сигмунд, проводив их взглядом, обернулся к Инги.
– Вот тебе еще вопрос, эрил. Что нас ждет в Алдейгье, когда бы мы туда ни пришли?
Инги опять погрузил руку в темноту пустоты, норны обожгли его пальцы, и он вытащил еще один кусок дерева, положил на полотно. На этот раз вышла та руна, которую Инги видел еще дома и которую он тогда связал с Альгисом. Сигмунд с сомнением посмотрел на Инги.
– Что можно сказать об этом, эрил?
Инги, ощущая холод, пронизывающий спину, заговорил:
– Опасение вызывает тот, кто идет под защитой. Бурю скрывает щит, покрытый шкурой рогатого. Ветер
