Руны земли - Георг Киппер
– Оттр, Фафнир и Регин – три брата, создавшие Сигурда?
– Поборов страх, превзойдя осторожность, став охотником охотников, выковав меч наставника и поборов довольного собой дракона, воин получает сокровище и, самое главное, возможность подступиться к огню, где его ждет та, что зовется Хильд-Битва.
Очень долго они молчали. Берега уходили во тьму. Инги даже обернулся проверить, здесь ли еще этот темноликий финн с белыми волосами и светлыми глазами. Тот сидел, скрестив руки, и рассматривал звезды в просветах между серыми облаками…
– Завтра мороз будет, – проговорил Ахти, оглядывая небо.
Он тоже взял весло, и лодка пошла быстрее. Инги успокоился, и мысли побежали в его голове. У халлгарда горели костры, народ пел и шумел прямо на берегу, как на празднике. Инги удивился, что за это время, проведенное с Ахти, он вовсе забыл о похоронах. Лодка вошла в протоку, где стояли корабли, и они подгребли к берегу. Похоже, никто не обращал на них внимания. За спиной опять раздался голос Ахти:
– Когда-то мы составляли замечательную троицу. Я очень уважал брата Ивара, он был самый достойный из нас, он ведь занимался истинной ковкой, он был создателем и учителем. Ну, а Витовт всегда был прекрасным охотником и следопытом. Я же был из нашей троицы самым скучным, просто собирал и сохранял то, что они находили и создавали.
– Я тоже люблю запоминать, связывать слова и мысли, – вздохнул Инги.
Они вылезли из лодки, тут Ахти сказал:
– Насколько я помню, твой отец так никогда и не поверил до конца в то, чем занимался Ивар. То, что он не отправился сюда сам, только подтверждает это. Создал удобный мирок вокруг своей кузницы, и ему лень выйти оттуда. Такое происходит со многими. Кто же ты – я не вижу. Уж точно не кузнец, хотя про скальдов говорят, что они выковывают слова. Но может статься, ты и никто, хотя место говорило с тобой сегодня, и это большая редкость… Однако если сам не найдешь, кто ты есть, не познакомишься с самим собой, то вряд ли выживешь в этом походе. Велес положил на тебя свой взгляд, и я очень удивлюсь, если ты вернешься с севера… живым.
– Если мой дед Ивар – это Регин, Витовт – это Оттр, то ты… третий брат – Фафнир? – вдруг осенило Инги.
– Каждый из нас немного Регин, немного Фафнир и почти всегда охотник, Оттр! – воскликнул Ахти и, махнув рукой, исчез в темноте.
Инги в одиночестве подтащил лодку на берег, долго распутывал мокрую веревку, затем, растянув ее, набросил петлю на камень, распрямился и только тогда почувствовал, что холод трясет его до самых костей.
* * *
После погребального костра и встречи с безумным стариком Инги сильно изменился. Он и так чувствовал, что плечи его стали шире и руки крепче, и внутри груди сила распирала ребра, но это была заслуга Хаварда и его людей. Инги изменился внутренне, он перестал беспокоиться о будущем, сомневаться в себе и сожалеть об Эйнаре. Его взгляд перестал искать поддержки, а с языка легко сходили слова мягкой доброжелательности. Рядом были его друзья, и хёвдинг благоволил к нему. Он ушел из дома меньше месяца назад, но от его беспокойности не осталось и следа. Тойво показалось, что муж его сестры замкнулся, но тот просто обрел равновесие, которое не хотел покидать.
В следующие дни после погребений Инги спалось особенно хорошо. Но этой ночью, в самое глухое время, под утро, когда сон наиболее крепок и тишина в доме не нарушается ни стонами, ни возгласами во сне, он вдруг открыл глаза, так, словно и не засыпал вовсе. Инги сел, прислушиваясь к себе и к окружающему пространству. Не выходя из дома, он знал, что небо полностью очистилось от туч и холодные звезды висят над инеистой землей. Всегда, когда случался такой резкий переход от низкой облачности к ясному небу, ему хватало совсем немного сна, чтобы легко проснуться самым ранним утром. Сонно проворчал рядом Хотнег, открыл на мгновение глаза Эрлинг.
«Каково-то сейчас Туки, спящему где-нибудь под открытым небом? – подумал Инги. – Каково его связкам после нескольких дней пешего пути по осенним тропам вдоль молчаливой реки? Ночь за ночью, день за днем, переход за переходом, в ветер, дождь, снег, грязь».
Инги оделся потеплее – натянул поверх обмоток кожаные гангхары, поверх шерстяного кюртиля надел еще и торку. Она была по виду как кюртиль, только делалась из шкуры оленя мехом внутрь. Эту вещь, обычную у лесных людей, но редкую у гётов, прихватил из дома для мужа сестры заботливый Тойво. Инги поблагодарил про себя и его, и жену, надел меховую шапку и тихо выбрался из дома, придерживая рукой боевой нож, чтобы ничего не задеть ножнами.
Небо светилось тысячами звезд, окружавшими слепящий полукруг стареющей луны. Покрытые инеем земля, кусты и травы, свесы крыш и стены своей мерцающей белизной лишь подчеркивали темноту теней от все заливающего лунного света. Дневная грязь на разбитых сотнями ног тропах застыла, сохранив все следы, бугрившиеся под ногами, и там, где вчера стояла мутная вода, теперь хрустел белый лед.
Черные копны стражников застыли на мгновение, рассматривая подходящего Инги, и их невидимые под мохнатыми плащами руки приготовились к резким движениям. Он остановился, назвал себя и медленно подошел. Когда его опознали, он расспросил у них, не было ли видно дыма с того берега.
– Тишина и никого…
– Ладно, пойду послушаю реку…
Инги проводили подозрительные взгляды. Он пошел по тропе вдоль берега вниз по реке. Над черной гладью воды струился седой туман, побелевшие от инея травы и листья были неподвижны. Инги неожиданно оказался на том месте, где они тогда сели с Ахти в лодку.
В тот раз Инги был пьян и раздражен, и путь показался ему долгим, теперь он и не заметил, как прошел его. Инги чуть замедлил шаги. Впереди за кустами искрилась, словно белым мхом, покрытая инеем лодка. За эти дни Ахти вновь перегнал
