Королевский библиотекарь - Дейзи Вуд

– Молодец! – Камилла зааплодировала. – Как же я люблю молодых людей, которые знают историю. Видите ли, Уоллис и герцог были заодно с немцами; у нее был роман с фон Риббентропом, немецким послом в Британии. Мерзкий тип, но это уже совсем другая история. Когда в июне пала Франция, Эдуард и Уоллис бежали в Испанию. Там они жили в изгнании, а он, как я полагаю, просто болтался в ожидании, когда его позовут обратно в Британию и он возьмет власть в свои руки. В Испании в то время было много фашистов. – Она прервалась и спросила Лейси: – Может, попросить Джейкоба принести вам стакан воды? Вид у вас ошеломленный.

– Нет, продолжайте, – ответила Лейси. – Я лишь пытаюсь следить за ходом событий, вот и все.

– Для Гитлера проблема заключалась в том, что король Георг и королева Елизавета не собирались отрекаться от престола, а Уинстон Черчилль был полон решимости сопротивляться. «Мы будем сражаться с ними на пляжах, мы будем сражаться в полях и на улицах» и все в таком духе. Полагаю, фашисты решили, что, если им удастся похитить принцесс и увезти их на Джерси или другую оккупированную территорию, король и королева будут вынуждены подчиниться. – Камилла сделала паузу. – Я хочу выпить. Джейкоб, ты не против?

– Поверить не могу, что моя двоюродная бабушка была замешана в подобных вещах, – пробормотала Лейси. – Ведь ее отец был евреем, и ей пришлось бежать из Австрии. Зачем ей работать с фашистами?

– И правда. Бессмыслица какая-то, – согласилась Камилла. – У меня есть другая версия. Узнав, что Софи приехала из Вены, я тут же навострила уши. Во время аншлюса британским паспортистом был некий Джордж Синклер, который также работал на спецслужбы. Он помог сотням евреев бежать из города и едва успел выбраться сам, прежде чем продолжить работу на МИ-5 в этой стране. О, сколько всего я могла бы вам о нем рассказать! Замечательный человек. Он руководил очень успешной операцией по слежке, добывал информацию у немецких пленных. Ах, вот и напитки. Пусть каждый выберет свой яд!

Джейкоб вкатил тележку с бутылками и стаканами. Том выбрал пиво, а Лейси, желавшая сохранить ясность ума, – безалкогольный напиток. Камилла говорила без умолку и выдавала настолько концентрированную информацию, что за ней было трудно угнаться.

Когда Джейкоб передал Камилле большую порцию джин-тоника, она подняла свой бокал.

– Выпьем за нашу замечательную королеву, да благословит ее Господь. Семьдесят лет на троне, и пусть их будет еще много. – Когда все выпили, она продолжила: – Я предполагаю, что Джордж Синклер мог использовать Софи Клейн для предоставления ему информацию о герцоге Виндзорском. Возможно, она не действовала в сговоре с Мэри Магуайр, а, напротив, узнала правду о ней. Ее нужно было дискредитировать, пока она себя не выдала.

– Вы хотите сказать, что Софи могли подставить? – спросил Том.

– Вполне возможно. – Камилла взяла из тележки с напитками блюдце с арахисом. – Кстати, угощайтесь. В этом треугольнике была и третья женщина: Джейн Фробишер. Она была одним из самых надежных агентов МИ-5. Они называли ее тетя Джейн. Она выглядела как милая старушка, которая и мухи не обидит, но большую часть услышанного она передавала прямо нацистам. Она была крестной матерью Мэри Магуайр. Ходили слухи, что она и мать мисс Магуайр были очень близки в Берлине в 1920-х годах, но это уже другая история.

– У меня сейчас голова взорвется, – простонала Лейси.

Камилла рассмеялась.

– Простите, я склонна увлекаться. Вы сказали, что у вас есть письмо от двоюродной бабушки. Можно на него взглянуть?

– Конечно. – Лейси нашла в своем телефоне нужный снимок и передала телефон Камилле.

– Похоже, она приятная женщина, – закончив читать, произнесла Камилла. – Ее назначили исполняющей обязанности Королевского библиотекаря, так что, должно быть, в какой-то момент ей доверяли. Хотя в архивах вы о ней ничего не найдете. Все замяли. – Она взяла орешек и задумчиво хрустнула им. – Но я не понимаю, почему ее выпустили из тюрьмы в 1943 году, когда война еще бушевала. Ведь ее обвинили в государственной измене. В худшем случае ей грозила смертная казнь, в лучшем – долгие годы тюремного заключения. Почему же ее выпустили так скоро? – Она покачала головой. – Как ни странно, она оказалась в Холлоуэе почти в то же время, что и Диана Мосли, жена Освальда, который возглавлял Британский союз фашистов. Интересно, встречались ли они? Я должна это выяснить. – Камилла сделала пометку в блокноте рядом с компьютером.

– Я поговорила с сыном Софи, – сказала Лейси, – и мы встречаемся с ним в понедельник. Полагаю, он может что-то знать.

Камилла рассмеялась.

– Особой радости это тебе не принесет. Он меня ненавидит, это точно. Он сказал, что его мать никогда не говорила о прошлом и просто хотела подвести под ним черту. И он тоже этого хочет.

– Что из всего этого ему известно? – поинтересовался Том.

– Ему известно, что в период войны она некоторое время провела в тюрьме, но о заговоре с целью похищения он не знает, – ответила Камилла. – Я пыталась поделиться с ним своими подозрениями, но он и слышать не желает. После смерти Софи у него и его отца возникли некоторые проблемы с журналистами, которые раскопали эту историю. Видимо, это сделало его параноиком, и он боится говорить с людьми. – Она взглянула на часы. – Не хотите ли составить мне компанию за обедом? За углом есть милое маленькое кафе.

– Вы очень добры, – поспешно произнесла Лейси, – но, боюсь, у нас другие планы.

– Ясно. Что ж, мой номер у вас есть. Напишите, если возникнут вопросы – и если узнаете что-то новое. Мне бы очень хотелось докопаться до правды о Софи Клейн, хотя я и сомневаюсь, что мы когда-нибудь ее раскроем.

Глава двадцать девятая

Тюрьма Холлоуэй, Лондон, декабрь 1940 года

Софи сидела напротив Генри Дедхэма в комнате для свиданий. На губе у нее вскочила простуда, и она подозревала, как ужасно выглядит (возможно, это и к лучшему, что у нее в течение пяти месяцев не было доступа к зеркалу), но он, казалось, все равно был рад ее видеть.

– Спасибо, что пришел. Ты не обязан, ты ведь знаешь. – Так она говорила всегда, хотя иногда ей казалось, что, если он перестанет ее навещать, она сломается, заползет в угол своей грязной камеры и будет ждать смерти. Он начал приходить к ней, как только зажило пулевое ранение в ногу, и теперь появлялся еженедельно, если позволяли его смены и рейды. Каждую ночь немцы безжалостно бомбили Лондон. Если встать на стул и придвинуть его к