Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин
Заодно купил молодого мула для поездок по делам и перевозки грузов и двух кобыл для старого вислоухого осла, который все еще был в деле. В хлеву добавились три молодые стельные коровы, в кошаре появились восемь овец при двух баранах, в свинарнике — дюжина поросят, а в птичнике — три десятка кур и крупный красный петух, который быстро построил остальных.
Сажать озимые было поздно, поэтому отправил рабов приводить в порядок виноградник и сад. Сперва собрали приличное количество заизюмленного винограда и сделали из него пассум. В свое время я научил карфагенян делать его, от них перешло к римлянам. Теперь это слишком сладкое вино у них типа лекарства. Старые лозы и деревья срубили, пни выкорчевали. На их месте весной посадим новые. Сделали обрезку по моим стандартам, а после побелили стволы и лозы гашеной известью. Несмотря на то, что с трех сторон латифундия защищена стенами, пусть и не очень высокими, а с четвертой обрывистый склон, постоянно наведываются зайцы. Я сделал ловушки, которые проверяли каждый день рабы, обеспечивая нас мясом. За зиму поймали несколько десятков ушастых. Такое впечатление, что у них неподалеку общежитие. Женщины занимались по хозяйству и помогали ремонтировать здания.
За зиму вывезли и разбрасывали по полю и огороду навоз, накопившийся за три года. За этот срок они хорошо отдохнули, напитались полезными элементами. Почва здесь терра роса (земля красная) — глинистая, плотная, жесткая, с небольшим количеством гумуса. Содержит много оксидов железа и алюминия, из-за чего имеет красноватый цвет. Хорошо впитывает и сохраняет влагу, что в жарком сухом климате большой плюс. Идеально подходит для винограда, большинства фруктовых деревьев, луковичных (лук, чеснок) и корнеплодов (репа, морковь, петрушка, пастернак…). Еще в красноцветной почве много фосфора, но не в том виде, который нужен для многих растений, требуется помощь бобовых.
Когда закончили с виноградником и садом, я плотнее занялся ремонтом зданий, изготовлением лёдника, под который переоборудовали один из погребов, и месторождением озокерита. Двое рабочих добывали сырье и доставляли в хозяйственную часть. Там третий проваривал озокерит в котлах на кострах, пока не расплавится и всплывет. Повторяли процесс дважды, чтобы лучше очистить. В итоге получали светло-коричневый церезин с легким техническим запахом, большую часть которого пока складировали. В будущем очищать будут серной кислотой, чтобы стал почти бесцветным и без запаха, и использовать, в том числе, как добавку в свечи из пчелиного воска и парафина. Церезин делал их тверже, повышал температуру плавления, из-за чего медленнее оплывали и сгорали, и хорошо впитывал наполнители — красители и ароматизаторы. Я решил не заморачиваться на производство серной кислоты в промышленных масштабах. Слишком сложный и затратный процесс. Мне хватит и текущего уровня очистки. Из-за повышенной твердости церезин более ломкий, чем свечи из пчелиного воска. Их надо смешивать, чтобы объединить лучшие стороны обоих материалов, но собственной пасеки у меня пока нет. Как и эфирных масел на роль ароматизаторов. Обзаведусь ими летом и тогда налажу товарное производство свечей. Пока делал для себя и родственников, приглушая неприятный запах добавкой перетертой сухой крапивы, которой здесь хватает. Она давала легкий травяной аромат. Кстати, это растение — еще и довольно действенное воспитательное средство для детей. Моя задница не даст соврать.
За зиму по моему заказу разные мастера изготовили части плуга с лемехом, пресса для получения оливкового масла и виноградного сока, центрифуги-медогонки, ветряной мельницы и ульев. Никто из них не должен догадаться, что именно делает. Конкуренты мне не нужны. Сборку произвели мои рабы. К наступлению тепла на хозяйственной дворе были собраны мельница, горн, пресс, медогонка и ульи. У последних летки и рамки были натерты мелиссой и воском.
Ульи выставили в местах, защищенных от ветра. Заселение проходило очень медленно, несмотря на то, что по несколько раз переносили в поисках «уловного» места. Обнаружив пару таких, использовали, перемещая обжитый чуть в сторону. Как ни странно, технология работала, хотя, как по мне, места не отличались аж ничем. Главным пасечником стал раб Ияри. Он в юности на родине помогал добывать мед из бортей и для тяжелого физического труда уже не годился в силу возраста. Дал ему малолетнего помощника хилого сложения. Со временем обоим эта работа очень понравилась. По крайней мере, жизнь их стала намного слаще.
Осенью я похоронил апельсиновые косточки в глиняных горшочках с почвой, взятой из сада. Почти все проросли. Оставил дюжину самых крепких. С наступлением тепла их пересадили в грунт в саду вместе с саженцами других фруктовых деревьев и винограда, заменивших вырубленные.
Затем начались полевые работы. Я нанял две пары волов, с помощью которых мои рабы перепахали новым плугом огород и поле. Первый засеяли самыми разными овощами для себя. На поле посадили бобы, которые в народе называют конскими из-за крупного размера или любви лошадей к ним. Они бывают разного цвета от белого до черного. Очень калорийные, но не сказал бы, что очень вкусные, хотя многое зависит от повара. В Марокко из них будут делать отменные соусы. В Египте считаются священным растением, римляне не только едят, но еще используют в магических ритуалах, а вот греки считают, что в бобы переселяются души умерших, а кто будет употреблять с такой скверной начинкой⁈ В общем, для рабов сойдут. Вдобавок бобы хорошенько удобрят почву азотом и переработанным в нужную форму фосфором, послужат прекрасным медоносом и сено с радостью слопает скот. На пастбище на распаханных, проблемных участках и расчищенных от кустов подсеяли люцерну. И скоту послужат кормом, и пчелам.
Увидев, с каким энтузиазмом я занимаюсь сельским хозяйством, Флавия в середине апреля спросила осторожно, будто выведывала государственную тайну:
— Когда мы поплывем
