Миры Эры. Книга Третья. Трудный Хлеб - Алексей Олегович Белов-Скарятин

Моей жене всегда было любопытно узнать, как я объяснил её отсутствие. Но я это сохраняю в тайне.

Позже, когда она научилась готовить ирландское рагу и я признал его превосходным, мы стали есть его каждый вечер в течение недели. Я предложил разнообразие и получил то, что просил, – на следующий же день вернулось это проклятие русского народа – копчёная рыба.

Безусловно, наш брак требовал внесения обеими сторонами изменений в соглашение. Супруга была женщиной, никогда ранее не бывавшей в Америке; по сути, она была осведомлена о её жителях хуже, чем почти о любой другой нации. Она призналась, что в России Америку знали как великую торговую страну, страну миллионеров (это слово они никогда не употребляли по отношению к себе), Нью-Йорка, Чикаго, Бостона, Гулдов и Вандербильтов. Вот какой была её стартовая точка для процесса нашего урегулирования. Мы не сразу были в высшей степени счастливы, но стали таковыми из-за ужасных разногласий во мнениях, через которые нам пришлось пройти. И, оглядываясь назад, мы находим подобные инциденты лишь забавными, удивляясь, как они вообще могли быть столь серьёзными, когда происходили. Как же прекрасно я помню сказанное моей любимой тётей, когда мы навестили её вскоре после нашей свадьбы.

"Тётушка, это Ирина, – объяснил я. – Мы недавно поженились".

"Но я думала, что все они варвары".

"Нет, только она", – уверил её я.

Питтсбург не подружился со здоровьем моей супруги. Для неё, пострадавшей во время "великого переворота" от невзгод, оставивших свои следы на одном из лёгких, воздух там был недостаточно чист. Мы переехали в Филадельфию, где её здоровье и нрав заметно улучшились.

Есть такая газета или журнал, где пишут истории о неловких моментах. Я мог бы снабдить редакцию этого издания описанием тысячи подобных случаев, и все они были бы самыми неловкими. Чрезмерно умная в речах, моя жена нередко шокирует многих и особенно часто меня.

Мы купили новый автомобиль. За обедом в честь этого события, когда все друзья уже были в сборе, ей сказали, что нужно дать ему какое-то имя. Кто-то предложил использовать то, что могло бы означать по-русски название его фирмы-производителя – "Студебекер". Значение оказалось непечатным, но это было сказано так наивно и все так непринуждённо рассмеялись, что потрясённый муж с трудом поверил своим ушам. Я никогда не знаю, являются ли подобные ляпсусы намеренными либо произнесены совершенно неосознанно. И мне не дано это выяснить.

Бейсбол всегда был одним из моих любимейших развлечений. Поскольку я играл в него в академии, а потом даже поработал там тренером, я один из тех американцев, которые, как сказал бы Синклер Льюис, пролистывают газету, чтобы прочитать сначала спортивную сводку. И вполне логично, что я люблю время от времени ходить на бейсбольные матчи. Приезд Бейба Рута74 и разговоры о хоумра́нах75 привели к тому, что моя супруга захотела посмотреть на хоумра́н. И я повёл её на игру, где должен был блистать могучий Бейб. Это был даблхе́дер76. Это была одна из моих наихудших ошибок. Не успели в первой игре завершиться три и́ннинга77, как я уже был на взводе, поскольку меня буквально замучили вопросами до смерти.

"Почему никто не бросает мяч двум мужчинам в синих костюмах?"

"Они рефери".

"Кто такие рефери?"

"Судьи, что объявляют болы и страйки, ауты и сэйвы".

"Что такое болы и страйки, ауты и сэйвы?"

Каждый мой ответ приводил по меньшей мере к четырём новым вопросам. И это стало раздражать людей вокруг нас, особенно тех, чьи уши располагались прямо перед нами.

"Я хочу немного арахиса".

Благодарение Господу, это переключило её внимание. Всё оставшееся время игры она сидела, жуя арахис, в основном опустив голову, иногда поглядывая на толпу и замечая всё, что происходило вокруг, но ни разу не обратив глаза на игровое поле.

"Мы не играем в подобные игры в России".

"Я не думал об этом".

"Похоже, в этой игре нет ничего особенного".

"Не было бы, если бы все проявляли к ней такой же интерес, какой проявляешь ты".

Чьи-то подачи привели к "базе за болы"78. "Он его прогулял", – простонал один из фанатов.

"Это то же самое, что прокатить кого-то по Чикаго?" – с полной серьёзностью спросила моя жена.

Наконец раздаётся могучий рёв, поскольку Рут мощнейшим ударом зарабатывает свой хоумра́н. Он рысцой обегает все базы с обычным безразличным видом, который присущ его имиджу.

"А что случилось?" – слышу я, чувствуя тычки в свои рёбра.

"Рут выбил хоумра́н".

"Почему ты не предупредил меня, что он собирается это сделать? Ведь я же на хоумра́н и пришла посмотреть".

И вот первая игра завершена. Теперь, возможно, наступит передышка. По крайней мере, мы найдём иные темы для беседы. Но я, как водится, не прав.

"Кто выиграл?" – было следующим вопросом, и мне пришлось поломать голову, чтобы на него ответить.

"'Янкис'79", – упрямо буркнул я, стиснув зубы.

"Теперь мы идём домой?"

"Нет, это только конец первой игры. Лишь полдела сделано".

"Какие команды будут играть во второй?"

Я хотел сказать: "'Корея' и 'Монтесума'", – но был уверен, что это приведёт лишь к длительному обсуждению соответствующих достоинств обеих.

"Я хочу вернуться домой. Я невысокого мнения об этих людях вокруг. Они ведут себя так, будто сошли с ума. Ты только посмотри на этого человека в мятой соломенной шляпе. Вот увидишь, сейчас его жена его приструнит".

"Не все жёны одинаковы".

"А вот мужья – да. Думаю, 'Янкис' проявят вежливость и уступят во второй игре. Зачем теперь поливают газон? Только прошлой ночью шёл дождь. Бейб Рут – самое неподходящее имя. А как его фамилия? Я хочу вернуться домой".

"Что ж, пойдём домой, – сказал некто с мыслью об убийстве. – Вперёд".

Это был один из тех разочаровывающих вечеров, что предвкушаешь с удовольствием, а завершаешь с отвращением. Я ожидал, что придётся ответить на несколько вопросов, но даже и представить не мог такого шквала. С тех пор мы ни разу больше не ходили вместе на бейсбольные матчи. Однако и по сей день, посещая их, я иногда ёрзаю на своём кресле, ожидая, что тоненький голосок спросит: "А сколько болов в страйке?"

На следующей неделе мы отправились в Чикаго посмотреть футбольный матч80 между командами армии и флота. В поезде она спросила, есть ли в военно-морском флоте кто-нибудь, кто мог бы выбивать хоумра́ны столь же умело, как