Миры Эры. Книга Третья. Трудный Хлеб - Алексей Олегович Белов-Скарятин
Поражённая, я уставилась на неё, а мистер Холл успокаивающе пробормотал: "Ну, ну, миссис Пэнс, не расстраивайтесь так, всё хорошо – она не знала, что вам не нравится, когда дамы здесь курят".
Однако миссис Пэнс не унималась и продолжала угрожающе надвигаться, пока буквально не нависла надо мной. На мгновение мне показалось, что она собирается меня ударить, и, похоже, у всех остальных на крыльце мелькнула та же мысль, поскольку наступила мёртвая тишина и ни один из них не шевельнулся. "И что нужно делать в подобном случае, наносить ответный удар?" – успела удивиться я. Но как раз в тот момент, когда ситуация накалилась до предела, мистер Дьюти громко чихнул, и напряжение спало. Кто-то засмеялся, люди на крыльце пришли в естественное движение, мистер Холл встал между мной и миссис Пэнс и, мягко прихватив её за полную руку, тихо увёл внутрь. Что же касается меня, то, дрожа от негодования и гнева, я сбежала по ступенькам, промчалась по улице и ворвалась в дом Хипперов, попав в библиотеку в состоянии кипящей ярости. Миссис Хиппер, лёжа на своём диване, спала, однако мне было на это наплевать.
"Эта гарпия оскорбила меня, и я никогда больше туда не вернусь!" – проорала я, хватая её за плечо и заставляя сесть, в то время как она непонимающе моргала спросонья.
"Кто, что и где сделал?" – наконец спросила она, выглядя так забавно, что я бы рассмеялась, если бы не была так зла.
"Старуха Пэнс оскорбительно накричала на меня и чуть не ударила за то, что я выкурила сигарету у неё на крыльце после ужина", – объяснила я чуть более связно, но она лишь пожала плечами и в своей гнусной манере заметила, что это моё личное дело и её не касается.
"Ну уж нет, это ваше дело, – возразила я, вновь начиная закипать. – Я здесь совершенно чужая, я приехала работать на вас, вы заставили меня питаться в этом ужасном пансионе, и теперь я говорю вам, что никогда больше туда не вернусь – никогда! Я предпочту умереть с голоду …"
И тут миссис Хиппер осознала ситуацию.
"О, детка, – сказала она, вставая с дивана, надевая очки и расправляя складки своего платья. – О, детка, теперь я понимаю, понимаю. Она возражала против того, чтобы ты курила сигареты, не так ли? Ответь мне по-французски".
"Не важно, против чего; и я буду говорить по-английски, – крикнула я довольно грубо. – Говорю вам, она накричала на меня, грозила кулаком и чуть не ударила, и я не вернусь, даже если вы скажете, что я должна, – в этом случае я уйду от вас прямо сейчас – мне плевать на контракт – и буду искать защиты в британском посольстве!"
Эта речь произвела желаемый эффект. Миссис Хиппер, выглядя встревоженной, пялилась на меня так, словно видела в первый раз, и после минутного молчания заявила: "Хорошо, вам не нужно туда возвращаться, и вы можете столоваться здесь, с Анной и детьми. Я предупрежу повара".
"Мне всё равно, где я буду есть, – ответила я, – главное – больше никогда не видеть эту Пэнс".
И таким образом в моей жизни произошли перемены к лучшему. Я так и не вернулась в пансион, а питалась с Анной и детьми, в то время как миссис Хиппер в одиночестве и великолепии трапезничала в столовой.
Свадебный генерал
Однажды в октябре миссис Хиппер несказанно поразила меня, прислав выгравированное приглашение, содержавшее просьбу "Графине" посетить ужин в резиденции Хипперов в указанный далее день. Поскольку она ничего не сказала мне об этом лично, хотя я, как обычно, видела её в течение всего того дня с восьми часов утра до полуночи, я с трудом поверила своим глазам и, прихватив на следующее утро красивую открытку с собой, спросила её, что всё это значит.
"Только то, что здесь написано, – ответила она, одарив меня ледяным взглядом. – И, кроме того, разве внизу не указано R.S.V.P.58? Вы, разумеется, должны знать, что это за акроним!"
"Ну да, – с сомнением пробормотала я, всё ещё глядя на карточку неверящим взором, – я знаю и, конечно же, приду, если вы того желаете".
"Разве так принято принимать официальное приглашение? – теперь уже совсем раздражённо спросила она. – Вам не кажется, что отвечать до́лжно подобающим образом в соответствии с этикетом?"
"Хорошо, я так и сделаю", – согласилась я, подавляя дикое желание расхохотаться, и тут же, по какой-то необъяснимой причине, снова вспомнив "Алису в стране чудес" и конкретно тот отрывок, где Додо после забега торжественно вручает Алисе её собственный напёрсток. "Это такая же бессмыслица", – подумала я, но, научившись контролировать выражение своего лица после печального случая с историей о Фемистокле, чинно поклонилась и заверила, что буду рада отправить тем же вечером официальное подтверждение своего присутствия. Так и случилось.
Когда настал день званого ужина, мне велели облачиться в моё чёрное шёлковое вечернее платье и явиться ровно в половине восьмого. И невозможно передать моё удивление, когда, войдя через парадную дверь (что мне также было велено сделать, а не юркнуть, как обычно, через кухню), миссис Хиппер внезапно направилась ко мне с протянутыми руками, восторженно воскликнув: "О, Графиня, как я рада вас видеть!" – а затем представила всем своим гостям. Все называли меня графиней, все мне улыбались и в качестве кульминации, в которую раньше трудно было бы поверить, меня усадили справа от мистера Хиппера. Именно тогда у нас с ним состоялся первый настоящий разговор, и я нашла его довольно интересным. Но в течение всего ужина я не могла понять, что произошло и почему меня допустили к столу, как вдруг одно неосторожное слово мистера Хиппера раскрыло загадку: все гости были "не отсюда", а из Нью-Йорка и Вашингтона, и я со своим титулом, получается, играла роль чеховского "свадебного генерала", которого обычно нанимали для торжественных мероприятий, дабы произвести своим высоким званием и наградами впечатление на новичков. Это открытие просто меня "добило", и я расхохоталась и хохотала весь вечер напролёт. К счастью, мистер Хиппер не переставая рассказывал всякие анекдоты, так что я могла смеяться, не позоря себя, а миссис Хиппер буквально сияла от счастья, и я даже удостоилась её замечания, обращённого к одному из гостей, что
