Убей крестоносца - Александр Васильевич Чернобровкин
В конце мая шхуну спустили на воду, ошвартовали к каменно-деревянному пирсу и занялись доводкой. Эта часть работ была в основном знакома Ясиру Битмалхуду, который растерял самоуверенность, убедившись, что я знаю о строительстве «круглых» кораблей больше, чем он. Доверил ему руководство работами, а сам отправился с венецианскими купцами в Дамаск. Деньги закончились немного раньше, чем мне хотелось. Даже пришлось продать боевого коня и вьючного. Предложили хорошую цену — и я не устоял. Крестоносцы ждут нового вторжения Салаха ад-Дина, готовятся. Оставил себе верхового для поездок на охоту. Теперь вот пригодился для зарабатывания денег.
В Панеаде начальником таможни был знакомый мне тюрок. Он даже не поинтересовался, какие грузы мы везем, и не заикнулся по поводу пошлин. Его больше интересовало другое.
— Ты участвовал в прошлогоднем сражении? — как бы без особого интереса спросил он.
— Нет, справились и без меня, — как бы шутя ответил я.
— Почему? — задал он следующий вопрос.
— Приболел, — подмигнув, сказал я.
Он ухмыльнулся, поняв меня так, как хотел, и сообщил:
— А меня не отпустили, хотя караваны в то время проходили очень редко.
— Всё, что ни делается, к лучшему, — произнес я.
Избитые банальности помогают выглядеть умнее, пусть и не оригинальнее.
В Дамаске к нам отнеслись с прохладцей. Прошлогоднее поражение требовало отмщения. Здесь тоже ходили слухи, что Салах ад-Дин готовит новый поход против христиан. Я порекомендовал купцам не выходить без многочисленной охраны за пределы постоялого двора, а охранникам не шляться по городу поодиночке или малыми группами. Девок и выпивку можно заказать и на постоялом дворе. Даже я старался лишний раз не выходить, хотя ко мне многие относились с уважением, считая фаворитом своего правителя. Недаром же он освободил меня от всех налогов. Да, я франк, но и среди иноверцев-инородцев иногда попадаются приличные люди. На этот раз купцы умерили хапательные инстинкты и за двенадцать дней распродали привезенное и накупили нужных товаров. Никто не хотел погибнуть или стать заложником, если вдруг опять начнутся боевые действия.
На тринадцатый день мы двинулись в обратную сторону. Первые два за нами плелся на значительном удалении конный отряд сотни в полторы сабель. Агрессивных намерений не проявляли, но и не отставали. Может быть, просто по пути было, но не хотели смешиваться с нами, чтобы не попасть под раздачу, если нас атакуют разбойники, настоящие или маскирующиеся под них воинские подразделения. Я ехал в хвосте каравана, чтобы сразу организовать защиту. На третий день не обнаружил их сзади и подумал, что ждут нас впереди в засаде. Двигались предельно осторожно, предварительно осматривая дотошно склоны в тех местах, где удобно устроить засаду. Я даже подключил обеих своих борзых, которые с удовольствием гоняли мелкую дичь в кустах и обижались, что я редко подъезжаю, чтобы добить ее, свищу, чтобы догоняли.
Оказавшись на территории Иерусалимского королевства, облегченно выдохнули, хотя там гораздо больше бардака и шансов быть атакованными каким-нибудь бароном, погрязшим в долгах. Купцы всегда были для них палочкой-выручалочкой при решении финансовых проблем. С них можно сдирать пошлины за проезд, брать в жены их дочерей с богатым приданым или, на крайняк, грубо грабить.
До Акры добрались благополучно. Напереживавшись за время путешествия, венецианские купцы поумерили пыл. Перед выходом в Дамаск вели разговоры, что за лето можно будет сходить раза три-четыре. Теперь планы сократились до еще одного раза осенью, если летом не случится война. Они даже не поинтересовались, соглашусь ли я. Уверены, что за те деньги, что заработал за неполный месяц, буду визжать от восторга, когда позовут. О том, что с помощью шхуны я заработаю намного больше, им не приходило в голову, а я не предупреждал. Мало ли, как дела сложатся⁈ Пусть думают, что я им еще пригожусь.
Доводка шхуны была почти завершена, добивали по мелочи. На стапеле уже заложили киль галеры, и Ясир Битмалхуд проводил большую часть времени там. Я отдал ему последнюю часть оплаты, после чего занялся оснащением судна. Одних только веревок разных названий и диаметров требовалось, как казалось, бесчисленное множество. Плюс паруса, основные, запасные, штормовые. Плюс продукты питания на пятнадцать человек. Решил набрать две вахты по шесть матросов, помощника себе. Последнему пообещал пять динаров в месяц и возможность перевозить в своей каюте-коморке сто фунтов (без малого полцентнера) товаров. Желающих набежало много, но все с опытом работы на галерах. Так сказать, за буйки не заплывали. Помог Якопо Тьеполо, который свел меня с Джованни Дзено — невысоким плотным мужчиной сорока двух лет от роду. У него черная курчавая шевелюра на голове, лице и груди, в которой уже появились седые волосины, длинный изогнутый нос, нависавший над густыми усами, борода средней длины и короткая толстая шея, на которой была золотая цепочка с медальоном с барельефом венецианского льва. Видимо, истинный патриот республики. Облачен в светло-серую льняную камизу и темно-зеленую котту из тонкой шерстяной ткани. На ногах добротные, тупоносые, кожаные башмаки на толстой подошве, пропитанные дегтем, который еще не выветрился. При ходьбе они звучно скрипели, как деревянный корпус судна, покачиваясь на волнах. До недавнего времени Джованни Дзено был капитано нефа. Его судно пришло в Акру одним из первых и ночью в начале выгрузки загорелось. К утру осталась лишь подводная часть с обугленными шпангоутами, похожими на ребра. Ее продали на дрова. Венецианцы подозревали, что это дело рук конкурентов, генуэзцев или пизанцев, но никого за руку не поймали, а на основании подозрений обвинения не предъявишь.
— Не удивлюсь, если в ближайшее время в порту загорится какой-нибудь генуэзский неф, — подсказал я, понадеявшись, что Якопо Тьеполо закажет мне это черное дело за приличное вознаграждение.
— Мы таким не занимаемся, — гордо заявил лидер венецианской общины.
Я бы поверил, если бы злые языки не утверждали обратное. Деньги нужны были мне позарез на покупку груза. Я даже продал свою верховую лошадь и спихнул за сотню золотых динаров обеих наложниц пожилому генуэзцу, несмотря на слезные уговоры Чори. Пообещал слуге, что со временем куплю ему другую девку, красивее.
— У вас есть груз на Венецию или Италию? — спросил я. — Доставлю намного быстрее, чем ваши нефы и галеры.
— Сейчас нет ничего, — опять соврал Якопо Тьеполо.
Я знал, что склады у венецианцев переполнены, что ждут не дождутся, когда
