Соль Вычегодская. Строгановы - Татьяна Александровна Богданович

– Брешешь, вперед казаки, – сказал Сысойка.

– Дурень, то тут. А как выедут, где вороги, так он вперед всех.

– Какие вороги?

– Ну, какие? Ведомо какие. С какими драться будут.

– Аль они воевать станут?

– Гляди-ка, робята, – крикнул Рычка дворовым мальчишкам, – то-то ржа цыренная, ни про чего не слыхивали!

– В рассоле рожоны, в цыренях крещены! – затянул один мальчишка.

Вдруг из-за дерева на него вихрем налетел тощий оборванный парень, вцепился в волосы, повалил на дорогу и принялся тузить.

И варничные и дворовые парни рты разинули.

– Да то наш Орёлка! – крикнул Рычка. – Ты чего вяжешься, клевак[30] цыренный?

Все парни и с варниц и со двора кинулись с кулаками на Орёлку. Но Орёлка бросил первого мальчишку, расшвырял других и так же быстро умчался в лес, как и выскочил оттуда. Ребята с удивлением глядели ему вслед.

– Порченый он, что ль? – спросил Рычка.

– Наушник, – сказал Сысойка. – Доводить было почал, как на варницы его сослали, да мы здорово вздули. Опасается ноне.

– О! – вскричал Рычка – Коли доводчик, ему ноне раздолье. Иван Максимыч как поехал, весь промысел на Данилку покинул. А Орёлка-то с им приятелем был. Голубей ему своих дал, как Жданку хозяин запорол. Пройда парень.

– Видать он к Данилке-то и бегал, – сказал Сысойка. – Да неужели Данилка ныне хозяин? Смехота. Мало поболе Орёлки.

– Ништо! Волк-от и матку сосет, да зубы скалит, – сказал Рычка.

– Рычка, – сказал Сысойка, – кого ж хозяин воевать будет?

– Кого? – Рычка минуту помолчал. – Кого ж? Перского[31] салтана, ведомо. Тот, слышь, Астракан-город повоевал. Вот государь нашего туды и послал выручать.

– А далече тот Стракан-город?

– Далече. Коло Камени[32] – не задумываясь врал Рычка.

– А тот казак, что с хозяином ехал, отколь? – спрашивал Сысойка.

– А то сам казацкий Ермак – вроде первого воеводы у них. Он нашему государю все царства повоевал. Одное Перское царство осталось. Как его повоюет, так наш царь сам салтаном станет.

Рычка и сам не знал, откуда у него чего бралось. Благо варничные ребята слушали его, развесив уши.

– Салтаны, чай, нехристи? – несмело спросил Сысойка.

– То ране было, – сказал Рычка. – Ну да неколи мне с вами, с солеными носами! – крикнул он, чтобы не слушать новых вопросов. – Айда, робята, снедать пора.

Сысойка не ответил на обиду, он сам бежал стремглав через площадь назад к варницам рассказать деду все новости.

– Дедка Надейка, дедка Надейка! – кричал он издали. – Наш хозяин за Камень пошел. Перского салтана воевать, а хозяином Данилка, а наш царь салтаном станет, они ноне крещеные. А Орёлка Данилке голубей дал.

– Коему Данилке? – спросил повар.

– А Иван Максимычеву, – сказал Сысойка, – хозяин ему весь промысел покинул.

Повар захватил парня за ухо и стал драть, приговаривая:

– Кому Данилка, а тебе Данила Иваныч!

Сысойка заревел благим матом, а старик подтянул его к себе и зашептал:

– Мотри, Орёлка доведет, а хозяин тебя отодрать велит.

– Данилка-то? – крикнул Сысойка.

– Вот те и Данилка, неслух дурной! – сказал сердито Надейка и дал внуку подзатыльник.

– Чего там про салтана Сысойка врал? – говорил сам с собой старый повар. – Надолго, стало быть, Иван Максимыч отъехал. Так про варю и не молвил ничего. Оттаяла земля, починать бы варю пора.

Молодой хозяин

На другое утро на берегу Солонихи около варниц толпились работники. Трубные мастера качали рассол, ярыжки таскали дрова, подварки затопляли печи. У первой варницы стоял старый повар и смотрел, как парни выливали в цырень ведра рассола.

– Стой, стой! – крикнул он вдруг, – погодь! Не гомони.

Он прислушался. Дрова сухие, а шипят точно водой политы.

Повар выхватил из печи одно полено, сунул голову под цырень над самой ямой, посветил себе и крикнул подварку:

– Тащи вон поленья! Слышь, шипит, рассол текет. Вовсе проржавели, стало быть, цырени. Чего делать-то? Подь живо по иным варницам. Молви, пущай доглядывают повара. У нас-де текет. Много б рассола враз не лили. И затоплять пущай погодят.

Подварок побежал.

– Грех-то какой, – говорил Надейка, качая головой. – Варя вовсе пропадет. Время-то горячее.

– То и ладно, – сказал один из работников. Хозяин молод, не приметит, а мы тем часом погуляем.

– Молчи, Артюха, – крикнул Сысойка, – у хозяина-то, слышь, тут приятели живут, в одночасье доведут.

– Вишь, дурни, – сказал повар, – не приметит хозяин, что варницы стоят. Чай, дым-то наш и с хозяйского двора видать. Беги, Орёлка, на хозяйский двор, молви Даниле Иванычу, повар-де Надейка просит его тотчас до варниц дойти, беда-де с цыренями приключилась.

– Может, иного кого пошлешь, Надейка? – хмуро сказал Орёлка. – Вишь, чего молвят, черти.

– А ты не слухай дурней. Велю, стало быть, бежи. Ну, живо! Мотри, Данилкой хозяина не кличь.

Орёлка побежал.

– Почто ты его, дедка? – спросил Сысойка. – Сам ведаешь – наушник.

– А чего ему доводить-то? Пущай увидает хозяин, что в чести у нас Орёлка, до его допущаем. Ладней так-то оно, коли впрямь в случай Орёлка попал[33].

Орёлка бежал и ног под собой не слышал. С коих пор он Данилки не видал – голубей вместе гоняли. Неужели запамятовал? Хозяин же он ноне. Похочет – вовсе с варниц возьмет. Может, в приказчики выведет. Не робенок же он. И грамоте научен. Покажет он тем соленым носам…

Завернул Орёлка на площадь, а навстречу ему из ворот сам Данила вышел.

Орёлка так и стал столбом сразбегу.

– Дани… ла Иваныч, – начал он, еле переводя дух.

– Ну, чего? – спросил Данила.

– Надейка… повар… просит… дошел бы ты тотчас до варниц… Беда там…

У Орёлки совсем из головы выскочило, что такое с варницами. Не думал он вовсе об них, пока бежал.

– Какая беда? – спросил Данила.

– Да вишь… – начал он, – цырени там. Не ведаю чего, Данилка… Данила Иваныч.

– Вишь, дурень, – сказал Данила. – На варницах сидишь, а чего приключилось – не ведаешь. Ну, бежи, молви Надейке, тотчас буду.

Орёлка стоял на месте. Данила уж зашагал к пристани.

– Ну! – крикнул он, обернувшись, – чего стоишь ровно пень? Прямой дурень! Бежи, сказано. Орёлка побежал к варницам. «Вот те и вспомнил, – думал он. – Облаял лишь… у проклятый».

– Тотчас придет, – крикнул он издали Надейке.

– Ладно. Живо ты обернулся, – сказал Надейка.

– Видно, хозяин-то не больно с им беседу вел, – засмеялся Артюха.

Орёлка молчал.

– Дай срок, – сказал Сысойка, – хозяин за им ключника пришлет, в хоромы к столу звать.

– Будет вам, дурни, зубы скалить, – сказал Надейка. – Мотри, хозяин идет.

От пристани по берегу Солонихи, закинув назад голову и стараясь шагать пошире, подходил Данила.

– Чего там у тебя приключилось? – спросил он громко.

– Да, вишь, батюшка,