Сад чудес и волшебная арфа - Джанетт Лайнс
Потом сложила венки в цветочную тележку и отправилась на вокзал. На этот раз она не забыла ни о карандаше, ни о чае, хотя Роберт Траут сказал, что Аллегра погадает ей бесплатно. Чай ведь можно преподнести и не в качестве платы, а как подарок, чтобы духовидица впредь благоволила к ней.
День был светлый и ясный, поезд встречало много народу. К счастью, ее венки сочли забавными и очаровательными, и вскоре она продала бо́льшую часть.
После этого девушка подъехала к палатке, украшенной мерцающей бахромой, с большим, нарисованным вручную плакатом: «Прославленная мадам Марлин[27], гадание по чайным листьям! Будущее ждет вас: помогаю в вопросах любви, здоровья и разрешении жизненных сложностей». Передний клапан палатки был откинут и привязан, так что Аллегру было хорошо видно: в этот момент она изучала содержимое чайной чашки молодой дамы в великолепном платье персикового оттенка и шляпке со страусовым пером. Мадам Марлин, а точнее Аллегра, сегодня облачилась в роскошное одеяние, дополненное ярким, замысловатым золотым палантином, бирюзовыми полумесяцами на веках и помадой на губах, тона яркого заката над озером Онтарио. Огромные серьги были чуть ли не с тележное колесо. На любой другой женщине все это выглядело бы кричаще, но у Аллегры наряд только подчеркивал ее красоту.
Мадам Марлин. Что ж, новое имя, новая одежда.
Лаванда замерла, дрожа, у входа в палатку. Почему у нее вдруг натянулись нервы? Почему привела в замешательство возможность узнать будущее? Ведь мы сами ищем ее, но и боимся. С цветами в саду все просто: после того как их срежут, будущее для них ясно и определенно – никаких догадок.
Звякнули брошенные в чашу монеты, и дама в шляпке с пером ушла, не переставая улыбаться.
– Следующий! – раздался пронзительный зов мадам Марлин.
Лаванда вошла в палатку и села на табурет напротив Аллегры. Между ними стоял небольшой столик.
– Здравствуйте, мисс Траут.
Глаза Аллегры под голубыми веками вспыхнули.
– Сегодня я мадам Марлин. Полагаю, ты хочешь, чтоб я прочитала по чайным листьям что-то важное для тебя?
Лаванда кивнула.
– Надеюсь, вы чувствуете себя лучше с тех пор, как мы виделись в последний раз?
– Значительно. Твои эликсиры помогли. Какая удача встретить аптекаря на кладбище!
Закутанная в палантин провидица погремела железным котелком, подвешенным над чем-то вроде примитивной жаровни с пылающими углями. Налила в чашку из костяного фарфора с цветочным узором чаю из чайника и подала Лаванде.
– Выпей это. Когда листья осядут, я прочитаю то, что в них скрыто.
Чай успокоил Лаванду. Она поставила чашку на столик.
– Подождем-ка пару минут, – скомандовала Аллегра.
Женщины уставились друг на друга. Взгляд пророчицы был ледяным, казалось, на длинных ресницах вот-вот намерзнут сосульки. Этот холод смутил Лаванду, которая поделилась знаниями о траволечении просто по доброте душевной.
Неужели нельзя чуточку помягче?
– Ты разговаривала с Робертом. – Тон Аллегры был ничуть не теплее взгляда и резким, как щелчок хлыста.
Лаванда и не отрицала.
– И где-нибудь в укромных зарослях, не иначе, – продолжала Аллегра. – И он наверняка читал стихи из этой своей проклятой книги. А перед этим впустую потратил кучу денег на твои цветы на вокзале. Хотя мы очень нуждались в этих деньгах.
Этого тоже отрицать было нельзя (хотя Лаванда ничего не знала о финансовом положении Траутов).
– Трата на красоту никогда не бывает пустой, – с достоинством возразила Лаванда. Такое пренебрежение к цветам она никак не могла оставить без внимания. Потом замолчала, выпрямившись на маленьком табурете. В устах Аллегры их поэтичная встреча в лесу стала выглядеть какой-то постыдной. И к стихам провидица, похоже, относилась так же, как и к цветам.
Аллегра взяла чашку. Но прежде чем вглядеться в листья, произнесла:
– Не отвлекайте его, мисс Фитч. Мне нужно его полное внимание для работы. Очень скоро предстоит непростая подготовка к моей мистической феерии в канун Дня Всех Святых. И если мои речи кажутся тебе слишком уклончивыми, то скажу прямо: держись от Роберта подальше.
Кто-то закашлялся у входа в палатку, явно намеренно, желая выказать нетерпение. Впрочем, и к лучшему, поскольку речи Аллегры раздражали Лаванду, она чувствовала себя ребенком, которого бранят за дурное поведение. Общения с провидицей уже хватило ей за глаза, и теперь требовалось время осмыслить произнесенные резкие слова.
– Пожалуйста, мадам Марлин, прочтите, что говорят мне листья.
Аллегра уставилась в чашку, скривила багрово-закатный рот и нахмурила брови.
– Ну так слушай: «Кто-то приходит. Кто-то уходит. Кто-то остается».
– Как, и все? – выпалила Лаванда. Ее захлестнуло разочарование. – Вы не видите никаких указаний на… сокровища? Клад? Чего-то, связанного с деньгами?
– Больше ничего не сказано. Следующий!
Лаванду буквально вышвырнули из палатки. Такая бесцеремонность – и это после того, как ее советы помогли Аллегре избавиться от головной боли! От молниеносности изгнания Лаванда даже позабыла и о пакетике с чаем, и о карандаше, который собиралась попросить Аллегру передать Роберту. Теперь это намерение утратило всякий смысл. Поэтому она вернулась к тележке и потащилась с нею обратно к центру деревни.
Загадочное послание чайных листьев ни на йоту не приблизило девушку к материнскому подарку. Послание может означать что угодно. В Бельвиль каждый день кто-то приезжает, а кто-то уезжает. Остается… тоже мне, новость! Да еще и это предупреждение о Роберте, которое безмерно огорчило Лаванду. Ведь она очень давно ни с одним джентльменом не беседовала с таким удовольствием и оживлением, не считая доктора Миньярда, но и с ним общаться тоже доводилось не часто. Женихи же, которых сватала миссис Роуз, вообще никуда не годились, и Лаванда забыла, насколько это может быть приятно.
Грустно также, что, хоть кошелек Лаванды не понес никакого урона, сеанс оказался вовсе не бесплатным. Он стоил Лаванде обиды и больше походил на выговор, чем на гадание. А недвусмысленное предупреждение о Роберте и вовсе подпортило Лаванде день.
Даже доходы от продажи венков не радовали ее так, как должны бы, но они хотя бы обеспечат ее едой на несколько недель, если быть побережливей. Лаванду слишком измучило усердное плетение венков, слишком опустошил сеанс чаепития с его зловещим подтекстом, поэтому заходить в мясную лавку по дороге домой сил уже не оставалось. Они с мальчиком вполне могли поужинать и вареной капустой. Последнее время Арло
