Погоня за генералом - Александр Александрович Тамоников
Но до дороги надо было еще идти и идти. И было бы проще, если бы она все время так и шла через лесистую местность. Все-таки идти под прикрытием деревьев проще, чем пересекать открытую местность, где и одного человека легко заметить, не говоря уже о целом отряде, да еще и с тремя гружеными телегами. Оставалось надеяться, что немцы, занятые выполнением некоего приказа, не станут далеко отходить от своих основных позиций. Шубин и его командиры рассчитывали, что и немецкой разведке также будет сейчас не до заброшенных хуторов, через которые отряду Глеба и партизанам предстояло пройти.
Глава четвертая
Часа через полтора после того, как загрузка телег закончилась, вышли к полям и огородам, расположенным на окраине хутора. Это был первый из трех хуторов, которые предстояло миновать обозу. Несколько дней назад Шубин уже проходил этой дорогой и знал, что на хуторе никто не живет, он давно уже покинут его обитателями, но из осторожности все-таки послал вперед Энтина и лейтенанта Зеленчука, чтобы те разведали обстановку.
На хуторе и вправду никого не было, и небольшой отряд без всяких задержек проследовал мимо хутора, забирая чуть вправо, в лесок. Тропинок, а тем более дорог в лесу не было. Если они когда-то и были там, то давно заросли высокой травой и папоротниками, а кое-где и молодым кустарником. Приходилось пробираться по нехоженому пути и протаптывать новую тропу. Это, конечно же, был не самый лучший вариант, ведь враг мог обнаружить, что в этом месте кто-то недавно проходил, и пуститься следом, но другого выбора у отряда не было. Идти напрямую через хутор было бы еще хуже. Огороды и поле могли быть заминированы немцами в целях борьбы с партизанами. А может, и для защиты от бандеровцев. В этих краях все воевали друг против друга.
В отряде был, конечно же, лейтенант Ребров, который мог не только минировать, но и разминировать при случае установленные немцами минные ловушки. Но скрытую мину надо было сначала обнаружить, и это немалая проблема. Трава к июлю выросла дай боже как, а косить ее было некому — война. И хотя специальное оборудование у разведчиков, а вернее, у лейтенанта имелось, но на поиски и разминирование ушло бы много времени. Да и передвигаться отряду пришлось бы куда как медленнее, чем они шли сейчас. Минер со щупом идет очень медленно — это всем известный факт.
Фрицы и в подлеске могли также запросто наставить растяжек. И обойти их было бы проще, будь с Шубиным только его разведчики. Но когда позади тебя идут три телеги, нагруженные патронами, гранатами и взрывчаткой, приходилось опасаться, что, не заметив растяжки, кто-то из людей, а еще хуже — телег — зацепится за невидимую проволоку, и тогда весь обоз взлетит на воздух — вместе с лошадьми и людьми. Поэтому следом за Энтиным и Зеленчуком, которые намного опередили отряд, шли сам Шубин, Егор Малкин и Жуляба. Они внимательно смотрели себе под ноги и вокруг, чтобы вовремя увидеть растяжку или мину, притаившуюся в высокой траве. За ними, так же втроем, шли Одинцов, Клименко, Герась Швайко и тоже высматривали скрытые в траве или среди ветвей кустарника смертельно опасные ловушки. Остальные двигались следом — сначала пешие партизаны, затем — запряженные в телеги лошади. Замыкал обоз самый опасный груз с минами и взрывчаткой.
Все это время Глеб пребывал в напряжении. Оно немного спало на какое-то время, когда отряд уже на рассвете подходил ко второму на их пути хутору. Сразу за ним проходила та самая дорога, где Шубину и его разведчикам предстояло отделиться от основного отряда и уйти в сторону немецких передовых позиций.
Зеленчук и Энтин, которые шли впереди, остановились, дожидаясь остальных. Когда к ним подошел Шубин, они тихо переговаривались, стоя возле братской могилы. По всей видимости, Энтин рассказывал Зеленчуку, как они несколько дней назад обнаружили на этом хуторе тела убитых бандеровцами товарищей — небольшой отряд разведчиков во главе с их командиром Костей Майданниковым. Молодой лейтенант, нахмурившись, смотрел на дощечку с написанными на ней угольком именами погибших. Когда подошел Глеб, он вздохнул и, глянув на Шубина, сказал, словно напророчил:
— Еще долго после войны этих гадов-националистов будут по лесам Украины и Белоруссии гонять.
— А ты почем знаешь? — поинтересовался Одинцов. — Может, они с немцами драпанут. А тех, кто останется, наши смершевцы выловят в два счета.
— Может, и так, — согласно кивнул Зеленчук. — Но я думаю, что, если их волчью сущность наши опытные разведчики не сразу распознали и к ним в ловушку попали, значит, эти бандиты хорошо умеют маскироваться. А того, кто умеет маскироваться, попробуй еще поймать…
— Умеют они маскироваться, это так, — подтвердил его слова Шубин. — Видели мы их схроны в лесу. Живут и вправду как волки — в норах. Не сразу эти норы и увидишь, они отлично замаскированы. Пройдешь вроде как по траве, а на самом деле поверх их лесного жилища. И как только пройдешь чуть дальше, они потом тихо выползают из-под земли и тебе в спину нож втыкают или стреляют из карабина. Понять ничего не успеешь, а ты уже убит. Подлый они народ, эти бандеровцы. Так что ты прав, лейтенант. Долго их потом надо будет из лесов выкуривать. Много они еще бед простым людям принесут.
Все замолчали. К могиле подошли и партизаны. Леся нарвала простеньких лесных цветочков и положила букетик на холмик. Она стояла рядом с могилой, серьезная, даже, можно сказать, строгая. Непослушная темная прядь густых волос выбилась из-под косынки и тенью легла на бледную щеку. Шубин, который все время гнал от себя мысли о Лесе и старался даже не смотреть в ее сторону, невольно залюбовался ею. Словно почувствовав его взгляд, она повернулась к Глебу, посмотрела ему в глаза, но ничего не сказала и отвернулась, опустив голову. К Лесе подошел Герась и, накинув ей на плечи свой пиджак, слегка приобнял ее. Шубин с трудом заставил себя отвести от девушки взгляд и молча отошел в сторону.
— Товарищ капитан, может, пойти посмотреть, что на хуторе делается? — подошел к нему Энтин.
— Пойдем вдвоем, — решил Шубин и, подозвав к себе Одинцова, сказал: — Мы
