Лахайнский полдень - Алексей Анисимов
Резко толкнув тележку в тяжелые двери в конце зала, худой влетел в них с такой силой, что створки распахнулись, ударившись о стены, они едва не сбили с ног охранника, стоявшего с другой стороны. Тот, однако, не выказал недовольства, напротив, в ответ на веселое приветствие компании добродушно поклонился, но тут же расставил руки в стороны, преградив путь группе зевак, пытавшихся проскользнуть во внутреннюю часть.
Тележка с рыбой вновь юркнула в узкий просвет между рядами розничной внешней части рынка. Асахи поразило, как сильно изменилось это место с его первого визита сюда. Теперь ряды, плотно забитые людьми, гудели как улей. Между прилавками шныряли продавцы с пластиковыми поддонами и зазывалы из уличных ресторанчиков, слышались выкрики о свежих уловах, скидках, а в воздухе перемешивались запахи свежей рыбы, соевого соуса, васаби и морской соли.
Асахи с удивлением вспомнил это место после полудня: почти пустые ряды, скучающие торговцы, сидящие за прилавками, и вялое перетекание случайных посетителей. Теперь перед ним кипел тот же котел, что и во внутренней части: плотный, шумный, живой поток людей и голосов, в котором каждый спешил, но никто не мешал другому. Толпы были повсюду: шумные компании, утренние пары с кофе, одиночки с фотокамерами – кто-то пришел позавтракать, кто-то просто поглазеть. Но большинство спешило за свежей рыбой и морепродуктами, выстраиваясь у прилавков за покупками по ценам, которые оставались самыми низкими в городе.
А тележка худого, словно пробивая морскую гладь, резала плотную толпу, оставляя за собой узкий коридор, который тут же смыкался. Через минуту она нырнула в узкую, ничем не примечательную дверь в боковой стене, такую, на которую прохожий и внимания бы не обратил. И уже в следующее мгновение на прилавке прямо у двери как по волшебству появились куски свежего мяса, блеснувший на льду хребет рыбы и сам худой покупатель, который здесь мгновенно превратился в продавца.
Он быстро накинул чистый фартук, натянул белые латексные перчатки и водрузил на голову полиэтиленовую шапочку. Будто продолжая взятый в оптовой части рынка темп, без паузы, схватил большую ложку и ловкими, уверенными движениями начал соскабливать с длинного рыбьего хребта алое мясо. С влажным блеском оно сразу падало в одноразовые белые лотки, аккуратно выстроенные на прилавке. Мясо было нежным до текучести, оно ложилось, как густая красная каша, поблескивая в свете ламп. От него тянуло сладковатым запахом свежей рыбы и солью, будто кусок океана только что вычерпали и положили на прилавок.
Вокруг тут же вырос плотный полукруг покупателей – охотников за утренним деликатесом. Руки тянулись почти одновременно: один хватал лоток, другой уже расплачивался, третий ждал, пока продавец положит сверху прозрачную крышку и протянет пластиковую ложку. Никто не задерживался. Многие отходили всего на пару шагов, садились на низкие лавочки, приседали на корточки или оставались стоять у стены, открывали крышку и начинали есть, жмурясь от удовольствия.
Асахи перевел дыхание, наблюдая за столь слаженным процессом. Он с восхищением думал о скорости, с которой мясо тунца прошло такой длинный путь: от звонкого удара колокола на бирже до импровизированного пиршества у прилавка. Здесь каждый работал на бегу, передавая эстафету дальше – и все вместе не просто продавали рыбу, а двигали ее по невидимой линии, ведущей из моря прямо в руки и животы утренних покупателей.
– Нам сюда, – кивнул молодой человек, указывая на неприметную дверь рядом с прилавком.
За ней оказался крошечный ресторанчик – всего четыре высоких стула вдоль узкой барной стойки, стоящих столь тесно, что посетители почти касались друг друга локтями. Два места уже занимала парочка: девушка в вязаной шапочке и парень в деловом костюме, оба со счастливыми лицами внимательно наблюдали, как им готовят заказ из только что доставленной рыбы.
За стойкой работал худощавый парень с быстрой улыбкой и ловкими руками, видимо, сын того худого продавца, разделывавшего тунца снаружи. В маленьком помещении пахло свежим рисом, соевым соусом и чем-то теплым, морским.
– Два больших омакасе-дон, пожалуйста, – без колебаний заказал новый знакомый, усаживаясь и протягивая Асахи руку. – Я Рэн.
Асахи улыбнулся и крепко пожал теплую, чуть мозолистую ладонь.
– Как поэтично: Чистый лотос13. Звучит не по-токийски благородно. Асахи. Рад знакомству! – Он кивнул на прилавок: – Я угощаю. В счет благодарности за лучшую экскурсию в моей жизни.
– Не стоит, – Рэн чуть смутился, но в глазах блеснуло удовольствие. – Деньги у меня есть – работаю в ресторане у родного дяди, тут недалеко. Сегодня выходной, вот и решил побродить по рынку, люблю это место. Я, кстати, и не из Токио. Приехал с севера. А вас как занесло в этот городской мрак, Восходящее солнце?
– Не с востока, – без паузы парировал Асахи. – С юга.
Они засмеялись, Асахи уже раскрыл рот, чтобы добавить что-то о себе, но в этот момент на стойке перед ними с легким стуком появились две глубокие керамические чаши. Из них тянуло влажным морским ароматом, а теплый пар от риса смешивался с прохладой свежей рыбы. Сверху, словно драгоценности на подушке, лежали ровные куски сырого тунца, блестящие, как шелк: от мраморного жирного брюшка до плотного мяса у плавника. Между ними – ломтики лосося, упругая креветка и мерцающие янтарем икринки.
– Это тот самый тунец, которого мы «выловили» на рынке. – Рэн заговорщически подмигнул, пододвигая чашу Асахи. – От жирного брюшка до плавника. Здесь также свежие лосось, креветка и икра. Приятного аппетита!
– Так это место лучшее на рынке? – уточнил Асахи, разглядывая узор из рыбы, будто перед ним была картина.
– Сегодня – да, – пожал плечами Рэн, не сразу поняв подтекст вопроса. – Я же заметил этого тунца еще на внутреннем рынке. Достаточно было взглянуть на разрез и услышать вес. Дальше мы просто шли за рыбой, как охотники по следу, вот и пришли сюда. Хозяину этой точки сегодня повезло. Но, скорее всего, он ждал эту рыбину с ночи, караулил ее, как редкий улов. Завтра удача может повернуться к нему спиной, и лучшие куски уйдут к конкурентам. Тут всё – чистая лотерея. – Он посмотрел в чашу с рыбой и рассмеялся своим заразительным, почти детским смехом: – Но мы смухлевали сегодня – отследили выигрышный билет!
Асахи подцепил палочками первый кусочек рыбы, та оказалась неожиданно теплой – непривычное ощущение. Мясо не жевалось, оно таяло, превращаясь на языке в нежную волну, как сахарная вата, но без сладости, с глубоким вкусом моря. Он не сразу понял: это эффект быстрой, первой и последней разморозки, после которой рыбу держат на льду максимум несколько дней. Правда, на Цукидзи она и столько
